Мой неправильный ты

– Леш, обидеть можно того, кто врет или выдает желаемое за действительное. Те постоянно воюют – на пределе сил, в отчаянии, со слезами на глазах и в голосе сражаются за правду, никогда не понимала, что под этим подразумевается. У меня все просто, я не придумываю. Над этим думаю, о том пишу, с этими людьми работаю. И уже много часов «я люблю тебя». Меня обидеть трудно.

– Хорошо. Меньше всего хочу, чтобы ты обиделась. Не надо. Ни сейчас, ни потом, прошу тебя. Даже если то, что я скажу, тебя насторожит. Или испугает.

– Ого!

– Эва умерла от передоза, Рита. По стечению обстоятельств я вошел в квартиру почти одновременно с милицией. В ванной ее нашли, холодная вода к тому моменту, и тело моей девочки – тоже. Да, я всем заплатил. И квартиру ее очистил – и от шприцов, и от наркоты, – и записи ее унес и телефон.

– Все покупается? – глухо спросила Рита.

– У всего есть своя цена. То, что я говорю, знают теперь два человека. Третий – Володя, к которому мы едем. Он в своей лаборатории, ждет. Рабочее место и хобби в одном пространстве, увидишь. Волшебник! Калиостро я его иногда называю. И причина смерти Эвы – сердечный приступ. А сколько стоит отсутствие пересудов и сплетен? Я ошибся, она запуталась, мерзавец Артур, которого она считала Игорем Степановичем, этим воспользовался…

– Артур это кто?

– Это тот, кто ее убил. Ну, если оставить в покое мое равнодушие, черствость, неумение распознавать сигналы бедствия – вот дельфины, например, прекрасно с этим справляются – и твой, мягко говоря, непрофессионализм…

И слушать мне об этом теперь долго-долго придется. Всегда. Фрида, которая постоянно видела платок на ночном столике, говорят, очень страдала. Ад. Но вслух про ад не прозвучало, Рита думала про себя.

– Я по ее записям понял, кто это. Дальше у меня времени колебаться не оставалось. Артур получил свою дозу того самого продукта, от которого погибла Рита. Я домой пришел в тот день, когда ее не стало. И вдруг мне открылось, что именно произошло. И почему. Моя девочка, с тремя языками, блестящим будущим, предстоящей поездкой в Швейцарию на стажировку в элитной школе, танцевала в клубе «Ночной восторг» в свободное от учебы время. Вертелась вокруг шеста и пользовалась успехом…

– И что ты сделал потом? Когда все понял? – Голос Риты звучал еле слышно, почти шепот, у нее связки перестали смыкаться от волнения.

– Я пришел, без приглашения пришел, пробрался, минуя охрану и камеры, на роскошную виллу к мерзавцу. Давний конкурент в облике потомственного аристократа, хитрая лиса и пакостник, извращенец. Делить нам было нечего, обо всем договорились, казалось бы, и вот… Но тогда я об этом не думал. Знал одно – земля для нас двоих слишком мала, не я первый начал. Нашел отморозка в его собственном кабинете и вколол ему тот самый состав, которым убили Эву. Он хрипел, извивался, но я с ним не поговорил на прощание. Противно.

– И это все?

– Да нет, такие истории заканчиваются не сразу, дорогая Рита. Продал квартиру Эвы и уехал в Америку. Ну и салют с фейерверком на прощание – клуб «Ночной восторг» пострадал от пожара. Очень пострадал.

– Ты рассказал мне страшные вещи.

– Рита, я тебе доверяю. Я не могу носить это в себе, да и небезопасно. Теперь меня ищут, клуб я продаю, срочно. После Володи мы непременно поедем ко мне, я свою избушку покажу, тебе понравится. У тебя лучше, конечно, не спорю. Но и переодеться не мешает герою-любовнику, а? Как ты думаешь?

Машина остановилась, он имел полное право ее целовать, риска, что врежутся в столб, нету.

Она не знала, кто он в данном случае, герой или маньяк. Такого рода месть только в кино у Скорсезе легко и просто. И Леша – герой любимых фильмов, у него мышление мафиози, чистой воды. Приехали. Недаром она постоянно ждала подвоха, не верилось. Что-то не совпадало, неподотчетное чувство тревоги возникало. И навязчивое – а сколько еще человек он убил?

– Володя и мне помог после гибели Эвы, вычистил после пробы случайной, думал, кокаин вдохнул. Чуть концы не отдал. И набор продуктов я ему на исследование отдал. Тогда еще. С тех пор не виделись. Ну, пошли, сюжет в общих чертах тебе понятен.

– Да уж, открылось многое, не жук лапкой нацарапал, – пролепетала она первые слова, пришедшие в голову, неуместные, судя по всему. Она испугалась. Теперь плакать хотелось ей. Дорогая Рита. Вот тебе, дорогая Рита, и Юрьев день.