Читаем Мои непутёвые путевые заметки полностью

Мои непутёвые путевые заметки

Встав в полшестого, проверив в очередной раз, чтобы из рюкзака втихушку от нее не вытащили отвоеванное с боем.

Накормила, напоила и с напутствиями «не позвонишь мне вечером сам – буду звонить до посинения уже я и пусть тебе будет стыдно» отправила сынулю в «большое путешествие».

Говорить ему о том, что уже к ночи при отсутствии с ним связи Мама поставит на уши полицию, армию и даже самолеты в небо, не стоит – он и так прекрасно знает.

Британские ученые как-то высказали версию, что еврейская мама перестает быть таковой, когда становится еврейской бабушкой.

Мама бы с этими учеными поспорила – еврейская мама вполне хорошо совмещает обе эти должности, потому что часто все еще еврейская мама становится уже еврейской же бабушкой.

Из впечатлительно-рассказываемого

Ну вот, Мама Старшенького отправила на их военные сборы и приготовилась нервничать.

Все началось с эс-эм-эсок.

«Мама, а мы в каком году сюда приехали?»

«В 200…»

«Полную дату».

«Ты что, не мог сразу спросить? Такого-то сентября 200…»

«А какой у тебя ежемесячный доход?»

«Такой-то».

«А у папы?»

«Сынок, ты уверен, что попал куда надо. Может, это налоговая?»

«Мама, отстань, я анкету заполняю».

«Три часа?»

«Полтора, до этого мы ехали от станции на базу».

В общем, ребенок после всего вернулся домой усталый и под впечатлением.

Мама сначала отпинала его в ванную, потом за стол и, на половине опустошенной тарелки, приступила к допросу.

Ребенок терпел, ел и отчитывался.

Начало было вполне себе не убийственное для Маминых нервов.

О родительских барышах у них уточняли исключительно из благих намерений.

Под одну гребенку всех не строят и выплаты солдатам выдают соответственно социальному положению семьи (в разводе родители или нет), доходу папо-мам и также не против ли родители того, что ребенок будет служить в армии (может, ему вообще нужно предоставить полное содержание ввиду отсутствия поддержки родных).

– Первый этап устроили еще в день прибытия в пять вечера, – отчитывался деть.

«Ну, пока ничего страшного для здоровья не вижу», – думалось Маме.

– И-и-и?

– Бежали группами на время мэ-мэ… километров.

«Уставших?! С дороги?! И в бег?!»

Мама стала возле холодильника.

То ли для того, чтобы заесть нервы.

То ли для того, чтобы вовремя достать валокордин.

– Из двухсот сорока с нашего заезда сразу отсеялись четверо, потом нас покормили сухпайком и в восемь вечера отправили спать.

«Ничего, нас во время «Зарницы» тоже из полевой кухни кормили», – вспомнилось ей.

Мама, конечно, обрадовалась, что в кои-то веки ребенок лег в детское время, но тут же подозрительно посмотрела.

А не рановато ли для такого возраста спать ложится?

Подозрения себя оправдали.

– Подняли нас в три тридцать, – у Мамы выпала ложка, судочек был возвернут в холодильник и вместо него добыт валокордин в компании с валерьянкой.

Заесть простой едой такие нервы не получится.

Пауза затягивалась.

– Загрызу, – не выдержала первой Мама, и Старшенький, похихикав, продолжил рассказ:

– На втором этапе отсеялось сто сорок человек.

– А что делали?

– Выдали по полуторалитровой армейской фляге, заставили набрать воду и выпить до дна почти за раз, потом еще набрать до горлышка и в забег по песчаной площадке.

Мама попыталась представить, как она выпивает полтора литра и очень быстро.

Представлялось с трудом.

Хотя утром беременной перед УЗИ и не то приходилось делать.

Ладно, за издевательство пока не считается.

– А дальше?

– А дальше опять бегали… пять часов… с двумя перерывами по четыре минуты… парами… с грузом… и носилками с мешками песка, изображавшими раненого бойца… по полосе препятствий… и по щиколотку в песке.

Перед глазами у Мамы сразу замелькали кадры из «Солдата Джейн».

– Сынок, у там был кто-то из русскоговорящих? – поинтересовалась Мама в порыве рассказать извергам на доступном нецензурном языке, как надо вести себя с ее дитятком.

– Мам, там группы со всей страны собирают, – не понял ее тайных замыслов Старшенький.

– Да я про инструкторов.

– Ты знаешь, мам, когда ты бежишь и на тебя постоянно орут, пытаясь надавить на психику, как-то к акценту не прислушиваешься.

Мама посмотрела на него укоризненно:

– Детя, тебя после моих многолетних «вокальных тренировок» такие мелочи заботить были не должны.

Потом у них было очередное собеседование и отправка домой после завтрака.

На вопрос: «Какие вещи грязные» – Мама получила лаконичный ответ: «Те, что на мне».

В душ их вечером не пустили, видимо, тоже держа в уме какой-то психологический прием или желание показать суровые армейские будни, когда во время боевых действий для гигиенических процедур у тебя под рукой только песок и влажные салфетки.

В палатках же, где их разместили, и в выданных спальниках было достаточно тепло, чтобы не натягивать на себя лишнего.

Мама поздравила расцветшего ребенка с прохождением всех этапов проверки и приготовилась вместе с ним ждать, что напишут ему через месяц в извещении.