Мой несносный босс

Хоть я и очень долго ждала этого момента, долго мечтала о его губах, не раз представляла, как его руки ласкают мое тело, но сейчас, все о чем я мечтала, так это как поскорей избавится от его общества, и как сбежать, чтобы больше никогда не видеть эту нахальную морду. Поэтому, сразу же, как первое наваждение спало, упёрлась руками в его голую грудь, которую отчаянно хотелось царапать ногтями, и пересилив себя в очередной раз, я начала сопротивляться. Извивалась, пыталась увернуться от поцелуя, от его языка, но мне не давали этого сделать, и все попытки оказались бесполезны. Отпустив мою руку, он накрутил волосы на затылке в кулак и зафиксировал тем самым мое положение, вжав мою тушку в себя. И теперь, как бы отчаянно мне не хотелось, я не могла увернуться от поцелуя. Оставалось просто ждать, когда он успокоится и отпустит меня.

Мгновение и все изменилось. Я не помню, как именно, но я начала отвечать на его «укусы», и теперь это превратилось в борьбу двух людей, но не словами или руками, а языком. Крепко вцепившись в плечо Кости, чтобы не упасть, так как ноги стали ватными и уже не слушались меня, отвечала как могла, передавая все, что у меня на душе.

В животе мгновенно все скрутило от спазма, а между ног начало пульсировать и требовать немедленного внимания.

Черт, а я же забыла, какие на вкус эти губы и на что они способны.

— Катя… — прохрипел Константин, оторвавшись от меня и соприкоснувшись лбами, и заглянул в глаза, давая почувствовать, как он хочет меня.

От его голоса волна возбуждение накрыла меня, низ живота болезненно заныл, а там, где касался его внушительных размеров бугорок, все горело огнём. Дышать почему-то с каждой секундой становилось все трудней, а глаза застелила пелена, не дававшая мне хорошенько рассмотреть мужчину.

— Катя…

Стало слишком жарко и тесно. Очень хотелось снять с себя куртку, и ополоснуть лицо холодной водой, нет, лучше принять ледяной душ, чтобы хоть как-то умерить свой пыл.

— О Боже… — еле слышно вздохнула я, но Костя все же расслышал, после чего невесело усмехнулся.

— Дыши, Катя, это все лишь я, — снова повторил эту надоедливую фразу, и поправил непослушную прядь за ухо, дыша при этом мне в лицо.

Отвела глаза, пытаясь отдышаться, но губы покалывали после поцелуя, напоминая о произошедшем, а жар между ног не хотел спадать.

Я и не заметила, как Константин стащил с меня верхнюю одежду, очнулась только когда меня взяли за руку и повели в сторону гостиной. Хотя это я так подумала, на самом деле мы ее прошли, и оказались в комнате Кости. Она была большой и обставлена со вкусом, правда везде присутствовал серый цвет, но это ни на капельку не портило обстановку. Здесь был телевизор, и даже тренажеры с личной ванной комнатой. Как же ему повезло. Не приходится стоять в очереди, чтобы принять душ или с кем-то спорить, чтобы посмотреть любимый сериал. В средине находилась массивная кровать, а за ней огромные зеркала.

— Останься… — прошептали мне на ухо, обнимая сзади. Я гулко сглотнула, не в силах ответить.

Шаловливые ручки Бестужева ловко пробрались под мою кофточку, очерчивая изгибы, медленно поднимаясь вверх, в то время как он сам водил кончиком носа по моей шее. Руки Кости остановились в миллиметре от моего лифчика, а губы замерли на шее. Он будто ждал от меня каких-то действий или знаков, в ответ на его немой вопрос. Будто сдерживал себя, хотя его возбужденный орган до сих пор тыкался мне в спину.

Но почему я должна сдерживаться? Почему должна ставить барьер между нами? Ведь в глубине души я тоже, как и он, отчаянно хочу стереть все границы. Хочу остаться здесь, хотя бы на сегодня…

"А не пожалеешь ли ты потом о том, что сделала? Не боишься обжечься?"

Как бы мне сильно не хотелось, было все равно трудно броситься с головой в эту страсть. Трудно не думать о завтрашнем дне и жить только этими мгновениями, потому что знаю, что после будет очень и очень больно, но если не рискну, буду жалеть об этом. И я не знаю что хуже.

Откинувшись назад, упёрлась головой в его крепкую грудь и закрыла глаза.

Намек был понят, и спустя секунду я почувствовала, как губы Кости сомкнулись на шее, целуя в засос, а руки поднялись выше, сжимая грудь через поролоновую ткань лифчика. Подняла руки и запустила их в густую шевелюру Бестужева, после чего с моих губ слетел тихий стон. И сразу же растворился в крике, потому что Костя опустил чашки белья вниз, даже не удосужившись расстегнуть застежку лифчика, и сжал набухшие от ласки соски, после выкрутив их. Конечно, было больно, но вместе с этим безумно приятно. Другой медленно начал спускаться вниз, и когда холодная рука коснулась живота, я дернулась вперед, но Константин, прочно поддерживающий меня на месте, не дал позорно сбежать. Я открыла глаза и пыталась вернуть себе дыхание.

— О Боже…