Мой невероятный мужчина (СИ)

Вердикт заставляет меня шумно выдохнуть, Нирваа же довольно взвизгивает:

— Какое удачное время! Скорее укажет на тех, кто наиболее полезен, а дальше… уже не стоит переживать об обеспечении и можно посвятить ночь собственному удовольствию.

Она ещё и в ладоши хлопает, словно довольный задумкой проказы ребёнок.

— Ой, вы только посмотрите на лицо Таймин! — Нирваа никак не унимается. Вертит головой, переводя взгляд с меня на толпящихся снаружи мужчин, и глумливо хихикает. — Она побледнела, а сейчас покраснела!

Для меня быть объектом всеобщего внимания сестёр крайне мучительно, но при мысли о том, что ждёт меня уже этим вечером, и вовсе хочется взвыть. Или сбежать далеко-далеко. Только в этом мире такие дамы повсюду!

— Таймин, пора. Идём. Мы подготовим тебя, ты должна ослепить всех. — Сестра-наставница оборачивается к Нирваа, смягчая строгий тон: — Иди, предупреди остальных. Все мы будем присутствовать, встанем на возвышении и должны выглядеть великолепно. Для многих мужчин это редкая возможность увидеть своих жён.

Обречённо я плетусь вслед за старшими женщинами. Даже по пути они продолжают поучать меня, впрочем, я мало что слышу, полностью погрузившись в борьбу с разъедающим душу страхом. Купание, облачение в изящный наряд и укладка волос в сложную прическу проходят в полусне. Единственное, что я осознаю, — время стремительно утекает, приближая меня к роковому моменту.

— Все ждут! Такой толпы ни разу не видела. Не удивлюсь, если кто-то прибыл издалека. — Резкий голос вбежавшей в комнату Нирваа вырывает меня из забытья. Бросив на меня внимательный взгляд, она замирает, округлив глаза, и восторженно стонет: — Таймин… как тебе к лицу лазурный цвет! И ткани бесподобны. Наряд такой утончённый. Ты в нём словно звезда — ослепительная и недосягаемая! Любой мужчина, что увидит тебя, уверится в женской возвышенной природе.

— Сестра, ты бледна? Или это розовый наряд так скверно оттеняет твою кожу? — обращается к Нирваа одна из моих провожатых.

— Увы! — молодая женщина недовольно надувает губки. — Я была неосторожна и скоро войду в пору ожидания.

— Ты подаришь мужьям первого ребёнка… — Понимающие кивки выглядят скорее соболезнующими. — Бедняжка! Тебя ждут трудные дни. Повеселись от души в ближайшее время.

— Вот я и решила, что пройдусь с Таймин, покрасуюсь… Буду наслаждаться обожающими взглядами!

— Ты не станешь наблюдать с возвышения? Тогда укажи своей «находке-чудачке» на нужных кандидатов.

— Обязательно! Я как раз знаю все значимые роды в округе. — Нирваа мило улыбается патронессам и, строго посмотрев на меня, добавляет: — Следуй моим советам, и не прогадаешь. Я обеспечу тебе сладкую и лишённую проблем жизнь!

Припомнив собственные наблюдения за образом жизни наставницы, я невольно вздрагиваю. Нет! Такого существования я не выдержу.

«Фиссе позволено всё!» — неожиданно появляются в памяти слова Гай-Ре.

Позволено всё. Позволено всё… Позволено всё? Повторяя про себя эти слова, я шагаю за сёстрами к выходу на балкон. Занявшие его прекрасные женщины обаятельно улыбаются и помахивают руками толпе внизу.

Мужчин действительно много. Целое море тел, облачённых преимущественно в тёмную, непритязательную одежду. Их лица, поднятые вверх, обращены к нам… ко мне. И десятки, нет, сотни тёмных глаз, в которых застыли ожидание и отчаянная надежда!

Охнув, я подаюсь назад, желая одного — избежать этих взглядов. Но немедленный толчок в спину и гневное шипение Нирваа вынуждают вернуться.

— Не вздумай испортить мне этот вечер!

По тону и напряжению в голосе моей наставницы ясно — она настроена на триумф.

— Но…

— Спускайся. Я иду следом и коснусь тебя, если увижу подходящего избранника. Тебе останется лишь положить ладонь на его макушку.

Понимая, что эти милые на вид женщины запросто столкнут меня вниз, а если потребуется, то и насильно возложат мои ладони на нужные им головы, я подчиняюсь и встаю на медленно ползущую ленту, которая разворачивается широкой полуспиралью. Останавливается. Шаг… Я оказываюсь на земле, но давление позади не ослабевает — это Нирваа понукает меня идти вперёд. Я же больше всего страшусь момента, когда эти мужчины ринутся навстречу, оттого и не решаюсь взглянуть на них прямо, изучая поверхность под ногами.

Вопреки опасениям, никто не кидается ко мне. Наоборот, поспешно уступают путь, склоняя передо мной головы. Больше того, они тянут их ко мне. К моим рукам…

«Позволено всё», — снова думаю о словах, сказанных Гай-Ре. И тут же резко вскидываю взгляд, осматриваясь. Я ищу, но в море окружающих меня лиц не нахожу того, кого желаю увидеть больше всего.

— Слева. В серой куртке с бахромой, коснись его. — Так тихо, что разобрать, кроме меня, никто не способен, шепчет мне в затылок Нирваа. И уже отчётливо и громко для сестёр и замершей в оглушительной тишине толпе провозглашает: — Первый избранник — тот, кто отныне будет заботиться о пропитании Таймин.

Напрасно она начала с пищи. На Идариане с ней у меня ассоциируется только один мужчина. Охотник! Тот самый, что сообщил: мне позволено всё. Я же фисса? Ведь все в этом мире считают меня ею.