Мой невероятный мужчина (СИ)

Напоследок изучающе скользнув по эмоциям охотника, я убираю отголоски насторожённости в уплывающем в сон сознании мужчины. Это та малость, которой я могу его отблагодарить. Воспитатель учил нас делать всё для объектов сближения, чтобы для них наше присутствие рядом было приятным.

Свернувшись в комочек, расслабляюсь. Последнее, что чувствую, — вполне себе братские, дарующие безопасность объятия соседа по ночёвке. И не удерживаюсь, последним усилием засыпающего сознания наполняю его эмоции ощущением ласковой неги. Мне хорошо и спокойно рядом с ним, так пусть идарианец тоже уснёт счастливым.

* * *

И на этот раз «соней» оказываюсь я. Когда открываю глаза, мужчина уже сидит рядом. В темноте не сразу его заметив, я на миг пугаюсь и даже подскакиваю, но тут же слышу знакомый голос:

— Горазд же ты спать. Я уже начал опасаться, что завязнем тут надолго.

Не зная, как выразить недоумение от таких предположений, требовательно скребу короткими ноготками его руку.

— Если намерен есть, то немного, а то вновь потянет в сон, на этот раз вечный.

Ощутив в словах неведомую, но явную угрозу, я невольно сжимаю его руку сильнее, а идарианец продолжает просвещать всполошившегося подопечного — меня.

— Дармовое лакомство только в ловушках бывает, запомни! Вот и тут так же. Вкус и сладостная свежесть мякоти толба не отпускают. Всякому захочется побыть здесь подольше, покорённому мыслью о беззаботном отдыхе. Но за прохладой и умопомрачительным вкусом скрываются неприметные пары, выделяемые растением. Они одурманивают, погружая в плен забытья. А толб тем временем начнёт переваривать тебя, растворяя в этой сладости. Ему тоже необходимо питание — животные, проникшие сюда, часто здесь же и остаются. Но мы-то с тобой достаточно разумны, чтобы не погибнуть так нелепо, верно?

Сглотнув, я давлюсь шматом сочной мякоти. Даже потребности личинки отступают перед угрозой гибели. Охотник же коротко хмыкает, отреагировав на исчезновение характерного хруста пищи на моих зубах.

— Немного можно. Сомневаюсь, что такое везение повторится, теперь пищи и воды не увидим до «Последнего Приюта». Но не увлекайся. А я пока прорублю нам путь наружу.

Он не шутит. Не представляю, как долго мы спали, но на месте вчерашнего прорыва сегодня глухая пробка — идарианец отодрал шкуру местного хищника, а света я не вижу.

Растение замуровало свою добычу, и моему спутнику приходится приложить немало усилий, чтобы пробиться на свободу. Кошмарный мир!

Сглотнув такую желанную ещё миг назад освежающую сладость, я явственно чувствую тошнотворный привкус смерти. Конечно, это сказались испуг и разбушевавшаяся фантазия, но я в какой уже раз мысленно благодарю судьбу: закинув меня в такие дали, она хотя бы дала мне шанс на спасение в лице этого охотника.

Первым из «нарыва» выпрыгивает мой спутник. Помогает выбраться мне и сразу нахлобучивает поверх пропитавшейся сладковатой влагой личиночной, когда-то белёсой, накидки всенепременную шкуру стеклянного монстра.

Пусть моё тело тут же окутывается облаком пара, а слепящий дневной свет вынуждает щуриться, но я нисколько не жалею о расставании с обманчиво идеальным толбом.

Б-р-р… А ещё с особым рвением посылаю охотнику волну восторженного облегчения. И чуток перебарщиваю — бедняга, пошатнувшись и ошалев от необъяснимым образом накативших чувств, спешно кидается меня утешать:

— Не отчаивайся и не бойся. Я понесу тебя очень осторожно и так быстро, как смогу. Мы доберёмся до приюта.

Отрицательно мотаю головой. Сейчас не думаю даже о том, что шкура съехала на плечи, открывая лицо и голову безжалостным лучам. Меня снова трясёт — начался новый этап трансформации. Но как разъяснить это охотнику?..

— Испугался? Натерпелся? — по-своему истолковывает он мой жест. — Ну теперь поймёшь, что из меня выйдет хороший хозяин. В обиду не дам и голодным не оставлю. — Охотник глухо смеётся, поблёскивая из-под капюшона лукавым и немного грустным взглядом. — Вот бы наши глупые и избалованные женщины так ластились. Им-то узнать меня таким шанса не представится. Эх, спасти б кого из них… Тогда, может, оценили. А так — урод да неумеха… Да и от кого их спасать? Все женщины живут в комфортной и безопасной части Идариана… Ну хоть ты-то меня будешь ценить?

Последнее точно шутка. И он сам смеётся над ней, одновременно поднимая меня на ноги. И тут же замирает, с удивлением осматривая. Прислушавшись к эмоциям, распознаю вспыхнувшую в душе насторожённость. Что на этот раз?!

— Ты стал выше! Точно выше… — Мужчина подступает вплотную. — Почти по плечо мне, а был ниже груди! Как же быстро… И до каких размеров вырастешь?.. Ох, намучаюсь я ещё с тобой — чувствую.

Пока охотник, обернув меня шкурой, подхватывает на руки, стараюсь развеять его эмоциональное напряжение. Уж лучше внушу ему незыблемую уверенность в своих силах, которые ему сегодня понадобятся. А до ответов на вопросы осталось совсем недолго…