Мой невыносимый босс

Да, мне сейчас вообще хотелось верить в лучшее. Макс, вопреки моим ожиданиям и прогнозам певицы Джесс, вовсе не торопился сменить меня на какую-нибудь блондинку. Наоборот — окружал таким трогательным вниманием и заботой, что я начинала задумываться: а это точно тот самый Макс? Вроде — тот самый.

Может, и права была проницательная художница Тамара Орлова — мы пара? Любопытно, а кого еще она определила в пары? Стоит ли доверять ее экспертному мнению?

Я задала поисковику запрос «Тамара Орлова картины» — и получила целую кучу рекомендаций — статьи, отзывы, фото с выставок, репродукции… Я надолго погрузилась в чтение.

Интересно, Тамара действительно так популярна, или папины деньги проложили ей путь на страницы серьезных европейских изданий? Хм, а скоро у нее снова выставки… Я листала страницу за страницей — талантливая, подающая надежды, психологичность работ, глубокое понимание человеческой натуры, пока не наткнулась на одно фото. А вот это неожиданно!

Картина Тамары. Как всегда пара, как всегда — история отношений, рассказанная неторопливо и неявно, но тот, кому действительно интересно, сможет прочесть. А рядом, внимательно рассматривает картину молодая женщина. Очень знакомая молодая женщина. Та, кого я совсем не ожидала увидеть рядом с Тамарой. Секретарь Алевтины. Мира.

Я откинулась в кресле и задумалась. Могло ли это что-то значить? Как связана Мира с семьей Орловых? Она оказалась на выставке сама по себе или по поручению начальницы? Или вообще — случайно проходила мимо и решила посмотреть на картины.

Я взглянула на дату. Как-то не похоже на случайность. Снимок сделан за неделю до того как внезапно умер Пожарский и пропало его завещание. Об этом точно следует с кем-то поговорить. Например, с бравым подполковником Сашкой. И как можно скорее.

Я уже собиралась позвонить Максу, но стоило мне потянуться к телефону, раздался звонок.

— Слушаю! Да, конечно! Обязательно подъеду… — я посмотрела на часы: рабочий день, будь он неладен. И ведь даже отпроситься не у кого, — через два часа.

Это из больницы. Алевтина пришла в себя.

Кто знает! Может в этой истории хоть что-то прояснится.

Я набрала Макса, но безрезультатно. Длинные гудки — и нет ответа, а звонок переадресован на мой коммутатор. И ведь даже не обидишься. Для того я и нужна, чтобы он мог спокойно заниматься делами, не отвлекаясь на посторонние разговоры.

Глава 45

И снова больница. Душные медицинские запахи, неявная тревога и почему-то нехорошее предчувствие, как будто я знаю, что все это повторится, но уже с кем-то другим…

Ну вот, приплыли. Только мистической чуши в голове мне не хватало. Хотя с той чертовщиной, что в последнее время творится вокруг, сохранить рассудок — та еще задачка.

Без неотразимого обаяния Макса переговоры с медперсоналом шли куда тяжелее и медленнее. На каждом этапе меня рассматривали, допрашивали, требовали надеть бахилы, набросить халат, а потом опять рассматривали. И все-таки я наконец добралась до лечащего врача Алевтины.

Тот тоже рассматривал меня подозрительно, но после дал отчет.

— Пришла в себя… Реагирует на окружающих… На вопросы отвечает. Что случилось, не помнит. Но это как раз нормально, частичная амнезия может быть как последствием удара по голове, так и последствием комы…

— А она после вспомнит? — с беспокойством поинтересовалась я.

Было бы неплохо, если бы вспомнила. Возможно, сейчас только она может пролить свет на то, что случилось тогда.

Врач посмотрел на меня как-то нехорошо.

— Повезло же ей с родственницами! Никого не волнует ее здоровье или нужно ли что-нибудь. Зато всем интересно: вспомнит ли она о происшествии, — он посмотрел на меня подозрительно…

— С родственницами? — удивленно переспросила я. — А были еще какие-то родственницы?

— Ну да. С утра уже приходила младшая сестра и тоже интересовалась тем, что рассказывает пациентка… И хоть бы одна спросила, не нужно ли что-нибудь!

— Но я… Как раз собиралась… А что нужно? — спросила я.

— Это вам в регистратуре скажут, — хмуро проговорил доктор и, развернувшись, двинулся по коридору.

— А можно мне с ней увидеться?! — спросила я вдогонку.

Врач оглянулся и посмотрел на меня с явной неприязнью:

— Нет. Она в реанимации, туда посторонних не допускают.

Я вздохнула и отправилась в регистратуру узнавать, что требуется моей «родственнице».

Когда девушка-регистратор под диктовку неведомой сотрудницы реанимации заканчивала писать список, мне показалось, что у двери мелькнул знакомый женский силуэт. И лицо знакомое… Не она ли та родственница, которую, как и меня, волновали воспоминания Алевтины?

На какой-то момент все почти сложилось в единую картину. Мира, Алевтина, мост, Пожарский, Максим Геннадьевич и даже художница Тамара…

— Девушка, вы меня слушаете? — недовольно окликнула меня регистратор.

Почти сложилось, но рассыпалось от окрика регистраторши.

— Что? — я повернула голову.

— Вот ваш список, первые пять пунктов обязательны, остальные по возможности.

— Спасибо, — я, не глядя, выхватила бумажку, и снова взглядом поискала знакомую фигуру, но ее уже не было.

Впрочем, может, и показалось…