Мой невыносимый напарник

Казалось, что воздух трещал от концентрации магии в одной крохотной комнатке. Вредители шныряли перед глазами, в какой-то момент я решила, что всё вокруг уже двоится от того напряжения, с которым я вглядывалась в воздух. Шею ломило, я беспокоилась, что заработаю вывих от того, с какой скоростью и частотой вертела головой. Запустила крохотную искру в очередного уродца. Промахнулась. Обернулась на шум и увидела, как в меня летит стул. Стул! Эта мелочь сумела кинуть в меня стулом. Отскочила в последний момент. Стул с грохотом врезался в стену в том месте, где стояла я несколько секунд назад. Ярость захлестнула.

— Я тебе крылья пообрываю, тварь летающая!

В ответ в мою сторону плюнули и что-то визгливо произнесли, а потом глумливо засмеялись. Но смеяться суждено было недолго. Этот шинегад, как и я, наверняка не сумел понять, как всё случилось, но через секунду его тельце сжала огромная лапища Сориана. Сжала с такой силой, что коричневый вредитель побледнел до светло-серого. А потом резким движением руки Сориана гадёныш отправился в полет, который завершился встречей со стенкой ловушки, по которой уже бессознательное тельце сползло на пол к таким же, как он.

— Спасибо, — выдохнула я.

— Придётся попотеть, — стёр испарину со лба и улыбнулся.

В этой комнате вскоре не осталось ни одного свободного гада. Но в остальных творился ужас, судя по звукам.

— Да уж, только четверо здесь, а там ещё неизвестно сколько, — выдохнула я.

— Мы, когда в академии учились, с шинегадами экспериментировали, — поднимаясь по лестнице на второй этаж, откуда доносился самый громкий шум, рассказывал Сориан, — Сашке с Земли по её просьбе отправили какую-то странную штуку — металлическую вытянутую банку с кнопкой. Через эту кнопку в воздух распылялась жидкость. Шинегады от этого средства дохли мгновенно прямо в воздухе. Но вся беда в том, что, кажется, и всё живое тоже дохло. Вонь стояла такая, что я и сам был готов отойти в мир иной, не удивительно, что и эта дрянь дохнет. Слёзы вышибало на раз, хотя нос и рот прикрывали тканью. Вот это бы средство сейчас сюда. Правда, потом оказалось, что их поставка на Теллурис запрещена. Слишком вредные. Сашка сказала, что у них такими раньше повсеместно травили каких-то мелких вредителей.

— В борьбе с такими уродцами все средства хороши. Но у нас этого чудодейственного средства нет, придётся работать ручками.

В спальне Алисы оказалось ещё два шинегада, которые перевернули постель, скинули подушки на пол и резвились на них, а простынь и вовсе изорвали в клочья. С ними удалось расправиться быстро. Повезло.

В поисках оставшихся отправились снова вниз. Там было тихо, я уже понадеялась, что мы уничтожили всех, но ошиблась. В подсобке трое шинегадов тихо и неторопливо разгрызали веревки, которыми были связаны мешки, отрывали заплатки и с тихим восторженным визгом катались на пузе по полу среди различных специй. Один такой весельчак влетел мне под ноги, как только я ступила за порог. Покачнулась, поскользнулась и не удержала равновесие. Шлёпнулась на попу так, что взвыла от боли.

— Ну, всё, — прорычала, держась за то место, на которое постоянно находила приключения, — всех поубиваю.

Сориан помог подняться и тут же сделал шаг в сторону. Видимо, у меня было слишком зверское выражение лица.

Первый шинегад был уничтожен моей изящной ножкой, которой я с размаху на него наступила. Шансов на выживание у него не осталось, а сладкое чувство свершившейся мести усмиряло боль в копчике.

Оставшиеся двое невероятным образом были пойманы мной. Со зверским наслаждением помогла их лбам встретиться друг с другом и приправила эту встречу изрядной долей магии. Очень надеялась, что они испытали незабываемые ощущения от этой встречи, как я от встречи с полом.

— А в гневе ты страшна, — с уважением и весельем произнес Сориан.

— Запомни это, — подняла палец к потолку, — и не зли тётю.

— Я и не собирался, — открестился он, — могу только помочь. Ушибленное место заживляющей мазью намазать, например, — смерил взглядом то самое место.

— Сама справлюсь.

Настаивать не стал, как ни странно. Да и сказал об этом, похоже, только для поддержания разговора.

В доме воцарилась такая долгожданная и приятная тишина. Даже в ушах звенело. Но нам предстояло обойти все комнаты, чтобы убедиться, не остался ли где-нибудь ещё трусливый шинегад, который спрятался в укромный уголок. И такой всё-таки нашёлся. Практически сразу.

В торговом помещении. Он не суетился, не летал. Сидел на люстре под потолком и тихо наблюдал за происходящим. Он оказался самой лёгкой жертвой нашей очистительной миссии. Это был детёныш, который ещё не вошёл в полную силу и не оценил прелести таких развлечений, которые устраивали его родители.

Как только мы обследовали каждый уголок дома и убедились, что устранили всех, плюхнулась на стул и снова взвыла. Попа болела. Я устала и проголодалась. Надо же, такие мелкие, а столько сил отняли.

Глава 20