Мой невыносимый напарник

— Понятно, — кивнула я, давая себе обещание, что как бы ни развивались события, ни за что не пойду на поводу у чертёжника. Не сдамся. — Значит, я для тебя незавоеванный трофей. Спасибо за честность. Говорить, что ты занимаешься бесполезным делом, бессмысленно. Трать своё время, мне всё равно. Толквид, значит, — я вздёрнула подбородок, и твёрдо взглянула на чертёжника. Нет, ни за что не покажу, что мне до сих пор обидно за себя, что я до сих пор злюсь из-за того, что оказалась глупой и наивной. Но я уже чувствовала, как вновь действует клятва и правда рвётся наружу. — Мне было шестнадцать, когда он переехал в соседний дом. Красивый, умный, весёлый, девчонки по нему с ума сходили. И он это знал, этим и пользовался. Спустя два года я всё-таки была замечена им не только, как соседская девчонка, но и как девушка, которая в него влюблена. Он заваливал меня мелкими, но приятными подарками, дарил цветы, купал в комплиментах и был очень обаятельным, с ним всегда было весело и интересно. В итоге, отношения наши стремительно развивались, я строила далеко идущие планы, пыталась не обращать внимания на то, что он всё также флиртует с другими девицами, думала, что необоснованно ревную. Не хотела ругаться и выставлять себя малолетней истеричкой, но когда наши отношения перешли на новый уровень, он изменился. Стал меньше уделять мне времени, часто пропадал, но я всегда его ждала, принимала, продолжала любить и надеяться, что всё станет как прежде. Но как прежде не стало. К концу лета он собирался уезжать в академию целительства. Поступать. И когда я, при встрече перед его отправлением, в порыве грусти от предстоящей разлуки попросила его пообещать мне, что он будет приезжать ко мне на каникулы, то меня с лёгкостью спустили с небес на землю. Он, кажется, был искренне удивлён такой просьбе и заявил, что я зря напридумывала себе всяких надежд, что между нами нет ничего, кроме удовольствия, что он не обещал мне ничего и ничего не должен. А если меня не устраивает такое положение вещей, то он не понимает, что я до сих пор делаю в его постели. В общем-то, он и правда ничего мне не обещал, но вёл себя всегда как собственник, не позволял даже лишним словом обмолвиться с другими парнями. И хоть слов любви от него не звучало, но ведь подобное признание не единственный повод считать отношения отношениями! Но так думала только я. Уже потом поняла, что в промежутках между встречами со мной были и другие, а я оказалась просто удобной, к тому же, после его отъезда я узнала, что Толквид обратил на меня внимание с подачи его друзей, которые усомнились в его способности уложить меня в постель. А когда ему это удалось, он, видимо, получал своеобразное удовольствие от того, что одерживал победу раз за разом. От того, что он меня унижал своим поведение, а я, как собачонка, была ему предана. И им была тоже предана. К счастью, у меня оказалось достаточно сил, чтобы не умереть от несправедливости жизни, — усмехнулась я, — зато я стала аккуратнее и перестала строить иллюзии на чужой счет. Вот и всё.

— Мне даже обидно, что ты сравнила меня с этим подонком, — без тени насмешки сказал Сориан. — Серьёзно, думаю, что после него ты слишком предвзята к остальным. Не все такие, как он.

— Ты хочешь сказать, что ты совершенно не похож на него? Ты не любишь девушек, не меняешь их, не пользуешься своим обаянием? Да точно также себя ведёшь, как и все остальные!

— Нет, Ника, ты упускаешь один очень важный момент, который отличает меня от этого Толквида, — покачал головой Сориан, — я никого и никогда не обманывал. Ни на кого не спорил, никакого не укладывал в постель, чтобы самоутвердиться. Мне это не нужно. И с тобой я тоже честен. Всегда. И повода ждать от меня подвоха не давал.

— Серьёзно? — красноречиво обвела взглядом ловушку, в которую угодила по воле этого предельно честного чертёжника. — Это, наверное, тоже не подвох?

— Нет, это заслуженное наказание, о котором я тебя предупреждал. Дважды! Скажи мне, Ника, когда я тебя обманул?

* * *

Я задумалась. А ведь чертёжник не лгал. Никогда, ни сейчас, ни раньше. Даже на самые неудобные вопросы он отвечал честно. А уж о своем отношении ко мне всегда ограничивался фразой «хорошо провести время». Он не отрицал того, что я ему нравилась, но и не говорил о каких-либо более сильных чувствах. Не скрывал того, что был бы не прочь поразвлечься со мной, но, вспомнив его искреннее раскаяние после встречи с Силигиями, знала, что он никогда не причинит мне вреда. Его заботу можно было бы списать на попытку понравиться мне, но и это он честно обосновывал лишь нежеланием потом возиться со мной больной. И о возмездии за применение магии тоже предупреждал, гад. Не подкопаешься.

— Ну, допустим, ты прав, — с неохотой согласилась я, — но это не значит, что я обязана воспылать к тебе любовью.

— Но и сравнивать меня с разного рода отбросами тоже не нужно, договорились? — примирительно заметил Сориан. — Правда или дело?

— Правда, — выдохнула я.