Мой нежный и ласковый биджуу

-Хай, Кьюби-сама! - Сора поклонился и вышел прочь из тронного зала.

-Почему ты так цацкаешься с ним? Он дезинформировал нас, ты мог погибнуть!

-Наруто, но он не виноват в этом.

-Я тебя не узнаю! Ты за малейший проступок кушаешь всех подряд, а тут, видите ли, простил!

-Одно дело простые слуги, а здесь - монах с моей чакрой - уникальный кадр.

-Хорошо. Да и кто я такой, чтобы тебе перечить...

Лис схватил Узумаки хвостом и прижал к себе.

-Ты - мой джинчуурики, ты - мой защитник, ты - моя семья. Если хочешь, я убью его, только попроси.

-Да нет уж, пусть живет. Спасибо тебе за теплые слова, мой лисенок.

Наруто почесал демона за ухом и прижался к его груди.

-Я пойду за Дейдарой и Какудзу, мы будем отстраивать Коноху.

-А я пойду с тобой.

Кьюби снова уменьшился, Наруто взял на руки пушистый комочек и пошел в отдел по приему нукенинов, которым заправлял печальный марионеточник Сасори. Узумаки постучал в его кабинет и вошел.

-Кьюби-сама, Наруто, здравствуйте! - кукольник уже давно скинул Хируко и проживал в своем деревянном теле, потому смог сделать неуклюжий полупоклон.

-Привет, Сасори. Я думаю, пора начать возведение деревни.

-Наруто, каменщики еще не прибыли, мы не готовы.

-Они и не понадобятся. Я дам вам в распоряжение своих клонов. У них есть базовые знания архитектуры, вам лишь нужно будет ими руководить. Срок - одна неделя.

-Наруто, но одной недели недостаточно!

-Клонов будет пятьдесят тысяч.

-СОЛЬКО?! Тогда да, мы успеем... Мои марионетки сейчас же найдут Какудзу и Дейдару и отправят к Скале Хокаге. Мое присутствие нужно?

-Нет, ты превосходно справляешься с контролем всей этой толпы новых шиноби, мы удвоим тебе жалование.

-Аригато, Наруто!

-Да, Кисаме чем сейчас занят?

-Он подготавливает инструкторов по фехтованию.

-Отлично, пусть этим и занимается. Тогда до скорого.

-До свидания, Кьюби-сама и Наруто.

Узумаки покинул кабинет марионеточника и направился в разрушенную ныне Коноху. Покинув Танзаку, джинчуурики покрылся алой чакрой, осторожно спеленал лисенка хвостами и понесся в пункт назначения. Прибыв к воротам перед полем с каменным крошевом, Наруто развеял покров, Кьюби увеличился и сел рядом. Лис снова загрустил - здесь погиб его джинчуурики. Да, он снова был в этом мире, но он был мертв. Наруто больше никогда не сможет ощутить всю полноту жизни: он никогда не вырастет, у него никогда не будет детей, он навсегда останется ходячим трупом шестнадцатилетнего парнишки.

-Прости меня, Наруто...

-Забудь об этом, Курамочка, - Узумаки сдавил лиса в объятиях.

-Я всегда жил лишь ради тебя. Даже после смерти я буду с тобой, пока тебе не надоест. А когда я буду тебе больше не нужен, то я стану частью тебя. Я всегда буду с тобой, я всегда буду защищать тебя, Курамочка.

Лис всхлипнул и заскулил, поливая блондинистую макушку солеными каплями.

-Прошу, что бы ни случилось, даже если я буду умирать, не вздумай отдать мне свою душу. Ты просто исчезнешь без следа, а я возрожусь и снова останусь один, навсегда!

-Ну, ну, ну успокойся, моя лапочка. Ты бессмертен, у тебя будет еще много друзей после меня. А если моя душа разрушится и сделает тебя еще сильнее, то я лишь исполню свое жизненное предназначение.

-Наруто, таких как ты больше нет и никогда не будет. За тысячу лет ты - единственный человек, который испытывает ко мне что - то, кроме страха и ненависти. Ты - единственный, кто готов добровольно отдать мне душу. Ты всегда будешь нужен мне, я не могу жить без тебя. Мне никто и ничто не нужно в этом мире, кроме тебя.

Теперь Курама понял, что испытывал его джинчуурики перед битвой с мятежниками. Одна только мысль о том, что Наруто может исчезнуть навсегда и никогда больше не вернуться, просто разрывала сердце на части. Из красных глаз потекли соленые ручьи, из груди демона вырвался тоскливый вой.

-Тише, тише, мой лисенок. Я с тобой, я всегда буду с тобой.

Узумаки нежно гладил мокрую от слез морду, лис опутал джинчуурики хвостами, положил дрожащие лапы ему на плечи и вылизывал его лицо.

Наруто проклинал себя за то, что его слова причинили Кураме такие страдания. Он даже и подумать не мог, что для Девятихвостого он важен ничуть не меньше, чем лис для него. Узумаки всегда был морально готов закончить жизнь в желудке своего лисенка, он сам выбрал и принял для себя такую судьбу, даже и не думая сопротивляться. Он воспринимал это как должное, полагая, что лис специально выжидал тот момент, когда Наруто достигнет своей максимальной силы.

Правда же оказалась совсем иной. Девятихвостый не использовал его как источник силы, он не нуждался в защитнике, нет, он любил Узумаки также, как Наруто любил своего лисенка. Джинчуурики поклялся вечно хранить тайну о своих размышлениях - от такого Курама очень надолго впадет в депрессию, что для парнишки было куда больнее тысячелетия Цукиеми.