Мой Нежный Хищник (СИ)

— Представляете, перед рассветом скотница обнаружила в яслях на соломе младенца! Маленький мальчик, ему всего неделя, а может и того меньше… Такая прелестная кроха! Мне Вирша проболталась, а Нарида хотела утаить от барона, он не любит сплетни.

— Так чей же это малыш? Где его мама? — спросила Катя с живейшим интересом.

— Вот в том-то и вопрос, что никто не знает! Ходят слухи, что ребенка заделал кто-то из наших воинов, а девица скрывала позор, а теперь и вовсе решила избавиться от дитя!

Катя скрестила руки на груди и сурово сдвинула брови.

— «Да-а… странное совпадение! Меня назвал невестой и тут же ребенка подкидывают в хлев! Много же у тебя секретов… Веймар!»

На улице становилось шумно, раздался скрежет железа по брусчатке, Катя снова выглянула в окно — в тени широкой покатой крыши устанавливали какое-то кресло, рядом собирался народ.

— Сирма, пошли-ка вниз! Там, кажется, сейчас что-то серьезное будет происходить!

Катюша подхватила подол своего «жемчужного» одеяния и выскочила за дверь.

— Но, вы же еще не умывались, Госпожа…

— «С вашими церемониями все важные мероприятия пропустишь…»

Катя сбежала по лестнице и без труда нашла выход во двор, а там остановилась на широком крыльце, прищурившись от яркого солнца.

— Госпожа, сюда, под навес!

Катя с благодарностью улыбнулась Торму, который проводил девушку к группе суровых мужчин, стоящих рядом с массивным креслищем, в изголовье которого было «воткнуто» несколько огромных металлических мечей, среди которых, непонятно зачем, торчала когтистая звериная лапа.

— «Ух, ты — прямо как в «Игре престолов» — мечей бы только побольше и вылитый «железный трон»! Да уж, видно, предки барона были так себе — вояки… мало земель покорили.

Катя время от времени следила за развертыванием событий в ярком популярном сериале и теперь с нескрываемым восхищением глазела на то, как внезапно появившийся Веймар тяжело усаживается на это подобие «трона». Лицо барона было грозно, вокруг мгновенно установилась тишина.

— Ну, что тут еще у вас…. - прозвучал раздраженный голос Тирана.

— «Наш-то бедняжка, не выспался, шлялся где-то всю ночь, а теперь придется баиньки отложить, дела житейские, понимаешь, одолели. Без твоего господского слова они же и шагу сами ступить не могут… холопы!»

Вперед выступил высокий мощный дядька, лицо которого прикрывала почти до глаз черная густая щетина. Этот самый Кабан, как немедленно прозвала его Катя, остановился, не доходя пары шагов до подножия кресла — трона Веймара и уложил на мостовую перед бароном какой-то чуть шевелящийся сверток.

— Ребенка нашли в лошадиных яслях, кто его родители — неизвестно, никто не хочет его забирать, мы послали людей во все ближайшие селения, но там считают, что это отродье Скотного Двора принесет несчастье. Мы не хотели беспокоить вас такими мелочами, Господин, но никто из нас не желает решать судьбу этого гаденыша. Что велите с ним делать?

Барон только зубами скрипнул от злости. Из-за этой ерунды его отвлекли от заслуженного отдыха!

— Утопить, как паршивого котенка, если никакая женщина не сжалится и до вечера не возьмет к себе!

Люди в толпе ахнули, но в ответ барону не прозвучало ни слова, и сердобольной тетушки тоже что-то не было видно вблизи малыша. Катя гневно сжала кулачки и громко воскликнула:

— То есть как это утопить? Вы что такое говорите? Это же живой ребенок! Мне и котят-то жалко, а тут человек! И вовсе он не гаденыш, как у вас только язык повернулся!

Это уже было брошено в адрес Кабана, что теперь стоял удивленно, разглядывая Катарину из-под лохматых бровей. «Прямо питекантроп какой-то…»

— Ты сама-то кто будешь… что-то я не замечал тебя прежде?

Катя краем глаза увидела, как мужчина помоложе и «повыбритей» дернул соседа за полу длинной красной рубахи, что торчала из-под зашнурованной безрукавки. По небольшой толпе, что окружала кресло барона пробежал приглушенный шепот: «Сама… будущая хозяйка… Госпожа….»

Катя уже ничего не желала слушать, «да они что, совсем тут ополоумели, бросили маленькую лялечку на холодные камни, он, наверно мокренький уже!» Катю захлестнула волна жалости и девушка быстро подошла к свертку, что лежал посреди свободного «пятачка» внутри тесного людского круга.

Девушка без раздумий опустилась на колени и осторожно отогнула край серой мешковины с личика младенца, а потом, не сдержав нежности и умиления, воскликнула вслух:

— Господи, да какой же он хорошенький! И ведь даже не плачет! Папочка его точно был Храбрецом в сражениях, да, только вот сейчас смелости не хватает признать своего сына! А сын вырастет, возмужает, прославит свое имя многими подвигами… А отец его будет встречать одинокую старость в обнимку с кружкой пива, хотя мог бы гордиться своим «отродьем»!

Катя обвела глазами собравшихся, стараясь не останавливать взор на бароне, тот сидел как каменный истукан, даже бровью не двинул в ответ на ее гневную речь. Тогда Катя решилась на самые серьезные меры, откуда ей пришла в голову такая идея, она даже сама не знала. Просто порыв души…