Мой нежный враг

Залипаю на его фото уже минут десять, и никакие бумаги разбирать не стремлюсь.

Наконец я вернулась к документам, но стало понятно: если в них что-то и есть, понять это может только какой-нибудь ушлый аудитор. Но что-то в них точно есть. Закрыла документ и уставилась на папку. Появилось желание удалить все к чёртовой матери. Но я понимала: это не выход. Во-первых, почти все можно восстановить, во-вторых, я ещё не знаю, как бумаги можно использовать. Вдруг их отсутствие для меня хуже, чем наличие?

Утром я свинтила рано, как только проводили папу на работу. Мама категорически отказывалась это понимать. Пришлось отговариваться срочным заказом, который свалился на меня вчера на ночь глядя. Мамуля в этих делах не сильна, но работу мою уважает, так что в итоге благословила на отъезд, предварительно накормив сырниками с кофе. Ещё с собой целый контейнер наложила. Ну я в принципе не против, когда я сама ещё сырники нажарю?

Только оказавшись в машине и выехав со двора, почувствовала нервозность.

Зажигалка лежала в сумке, в конце концов, никто не знает, что искать, а на виду прятать порой лучше, чем куда-то далеко. Например, под подкладку.

Преследователей не наблюдалось, но внутри разрасталось нездоровое волнение. Почему-то я была уверена: моя поездка к родителям стала вроде отмашки к действиям. Не знаю, откуда такая уверенность, но мне казалось, что теперь тянуть не выйдет. И если решаться на что-то, то чем раньше, тем лучше.

В итоге я набрала номер Ярослава, не успев покинуть пределы города. Сердце забилось в два раза быстрее, ладони вспотели, и вовсе не оттого, что я стала обладательницей суперважных бумаг.

— Слушаю, — ответил Ярослав, и просто от его голоса по спине побежали мурашки. Тряхнув головой, я сказала:

— Привет. Нам надо поговорить. Это очень важно.

— Хорошо, через сколько ты сможешь? — вот так коротко и по-деловому. Не задавая лишних вопросов. Я выдохнула.

— Думаю, буду в городе около трех.

— Приезжай в мой ресторан.

— Договорились. И ещё… — я немного помолчала. — Вполне возможно, мне угрожает опасность.

Он тоже помолчал.

— С чего ты так решила? — спросил в итоге.

— Ты ведь знаешь, где я была?

— У родителей.

Я кивнула, хотя он и не мог этого видеть. Ну давай, Катя, решила, так говори.

— У меня с собой флешка, на ней документы, которые, наверное, могут тебе навредить.

И снова тишина. Хотелось бы мне сейчас увидеть его лицо, понять, о чем он думает.

— Я передам моим людям, чтобы они усилили охрану. Будь осторожна, Катя.

— Хорошо. Спасибо.

— До встречи.

Он первым повесил трубку. Ощущение от разговора осталось двойственное. Словно бы все правильно, но где-то что-то я упустила. Главное, чтобы это не вышло мне потом боком.

На въезде в город меня остановили гаишники. Вот уж событие из ряда вон выходящее, даже не могу припомнить, когда мой старый “Форд” последний раз останавливали. Неужто не понимают, что с такого ловить нечего? Впрочем, у меня с документами проблем нет, езжу пристегнутой, так что хочется им время тратить — пожалуйста.

А им хотелось. Очень хотелось. Сначала документы проверили, потом попросили выйти из машины, открыть багажник, потом собрались в салон.

— Какого чёрта? — поинтересовалась я, наконец не выдержав.

— Извините, инструкция, — монотонно ответил молодой парень лет двадцати пяти. — Поступила информация, что возможна перевозка наркотиков, ваша машина подходит под описание. Разрешите осмотреть салон?

Нет, он всерьёз что ли? Ну я, конечно, разрешила, а они подошли к делу со всей ответственностью. Поначалу я только раздраженно вышагивала возле, а потом… Замерла, как вкопанная, почувствовав ползущий по спине холодок. Они ищут флешку. Вчера я сорвалась к родителям, целенаправленно уехала на дачу, которую покинула после пятнадцати минут пребывания, а утром поехала обратно. Те, кто следит за мной, решили: я нашла искомое, свела ниточки воедино, и поняла, где находится компромат.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

У меня, наверное, было слишком ошарашенное выражение, потому что один из гаишников спросил:

— Все в порядке?

— Да, — кашлянула я. — Просто подумала, что забыла выключить утюг.

— Бывает, — сказал он флегматично, — разрешите вас обыскать и сумку вашу?

Я продолжала смотреть на них почти в изумлении, парни даже переглянулись. Господи, что делать? Рвануть куда-то? Но тогда они точно поймут, что искомое в сумке, а смогу ли я убежать — ещё большой вопрос.

Я развела руки в разные стороны, осмотр хоть и был тщательный, много времени не занял.

— А сигаретой не угостите? — спросила, когда меня отпустили.

Они снова переглянулись. Один достал пачку, кивнув, я вытащила сигарету, из сумки достала зажигалку. Парни следили за каждым моим движением. Сунув сумку в руки второму парню, отошла на пару шагов, прикуривая. Конечно, было дело, и я грешила сим, но это было давно. И хотя к сигаретному дыму я относилась нормально, едкий, горький в моем рту он вызвал легкую тошноту.