Мой нежный враг (СИ)

— Вопрос, кто это мог быть и за что убивать Матвеева, — напомнила Ярославу, он кивнул, сворачивая с широкого проспекта на одну из улочек.

С одной стороны располагался старый парк, заросший деревьями, с асфальтированной дорожкой сквозь него и множеством протоптанных троп среди деревьев. С другой разместились какие-то цеха. Длинное здание красного кирпича, я даже не уверена была, что рабочее, но в некоторых окнах горел свет. А в некоторых зияли выбитые окна.

— Может, все же скажете, куда вы меня везете? — поинтересовалась настороженно. — А то я начинаю бояться.

Ярослав усмехнулся, сворачивая к пяточку возле горящего фонаря, в окнах бельэтажа горел приглушенный мерцающий огнями свет.

— Пойдем, тебе понравится. Только звук на телефоне отключи.

Сомнительное утверждение.

Я все-таки потопала следом за Ярославом. Он потянул на себя тяжелую дверь, пропуская вперед. Аккуратно заглянув внутрь, я стала спускаться вниз по ступенькам. Вскоре мы входили в просторное помещение, состоящее из двух проходных комнат. Стены были увешаны картинами. Табличка на двери, кстати, гласила: Арт-Музей.

— Странно, что ты не слышала об этом месте, — заметил Ярослав, шествуя рядом со мной, пока я осматривалась.

— Да я вообще мало где бываю, — сказала честно. — Вот так вышла в прошлом году на плэнер, а в итоге встряла в историю с Матвеевым. Так что лучше дома посидеть.

Ярослав снова посмеялся, направляя меня в сторону второго зала. Ладно, потом посмотрим картины, он же явно меня зачем-то сюда привез. Народу, кстати, было прилично, в основном молодежь, и многие пришибленного вида, как под наркотой. Впрочем, почему как, творцы искусства же. Они это любят.

Тут я встала, как вкопанная, в изумлении моргая. Прямо напротив на стене висело три моих картины. Я быстро вспомнила, как с полгода назад продала их на стоке какому-то мутному пареньку. Деньги он, кстати, предложил хорошие, но я никак не думала, что мои картины будут висеть в каком-то арт-музее.

— Удивлена? — усмехнулся Ярослав, подталкивая меня ближе к картинам.

Под ними были приписки: инициалы художника, то есть меня, и названия картин.

— Офигеть, — пришлось мне признать, — я, оказывается, звезда.

— А знаешь, кто у нас руководит всем этим музеем?

— Кто?

— Точнее руководил. Матвеев Георгий Олегович.

Я перевела на Ярослава изумленный взгляд. Наверное, выглядела забавно, но он только улыбнулся, вздергивая брови, что, видимо, означало: да, вот так.

— Офигеть, — высказалась я снова.

— Вижу, ты потеряла дар речи.

— Не знала, что Матвеев увлекается искусством.

— Серьезно? А он, знаешь ли, очень даже. Угадай, какая у него кличка была в местных кругах?

— У него еще и кличка была? Что у вас там за круги такие?

Петренко усмехнулся.

— Присоединяйся, расскажу.

— Да я лучше в сторонке постою. Ну и какая у Матвеева была кличка?

— Ван Гог.

— Смешно, — оценила я юмор, — потому что он типа Гога?

— Вроде того. Гога, и любит Ван Гога.

Я хмыкнула, хотя сама задумалась. Еще одна ниточка, протянувшаяся вдруг между мной и Матвеевым, настораживала. Все больше казалось, что мои нелепые поначалу мысли о Вене в реальности и впрямь что-то под собой имеют. Только вот что? И при чем тут собственно я? Я ведь толком ничего и не знаю.

Интересно, а Ярослав расспрашивал меня о моей поездке в Вену, тоже заметив эту странную связь? Я подозрительно на него покосилась. Он может знать, куда больше, чем говорит. И наверняка знает. Только вот выпытать из него точно ничего не получится, не тот тип человека.

— Что ты так на меня смотришь? — вздернул бровь Петренко, я махнула рукой.

Немного пройдясь по музею, мы вышли на улицу, я направилась к машине, а Ярослав схватил меня за руку.

Положил ее себе на локоть, с улыбкой сказав:

— Давай-ка прогуляемся.

Я осмотрелась с недоумением.

— Ну вы и место выбрали для променада, Ярослав Александрович.

— Вы, Катерина Михайловна, любое место делаете прекрасным.

Я только снова закатила глаза. Мы перешли дорогу по пешеходному переходу и направились в глубь парка по асфальтированной дорожке. В такое время тут никого не наблюдалось, ну и тем более с этой заводской стороны. Может, с другой народ и есть. Кроны деревьев сразу окутали нас полутьмой, а по сторонам и вовсе было черно, только темные силуэты стволов проступали.

— Сознайтесь, вы маньяк? — хихикнула я немного нервно.

— Еще какой, — согласился он.

— Ого, а вы меня сначала изнасилуете, а потом придушите? Или наоборот?

Петренко хмыкнул.

— А тебе какой вариант больше нравится?

Ответить я не успела, потому что в следующее мгновение мужчина дернул меня вправо и резко потащил между деревьев. Тут я запаниковала по-настоящему. В конце концов, то, что он с виду нормальный мужик и важный член нашего общества, ничего не значит. Извращенцем, по крайней мере, это ему быть не мешает. Петренко так уверенно и быстро тащил меня, что я только охала, натыкаясь на ветки лицом и пытаясь прикрыться от них рукой.

Остановившись возле широкого дуба, Ярослав прижал меня к нему спиной, а сам прижался ко мне, закрывая ладонью мой рот.