Мой нежный завоеватель

Он взял твердой рукой Роксану за подбородок и повернул ее голову так, чтобы поцеловать в правое веко.

Она замерла, словно стала мраморной статуей, затаила дыхание и попыталась не обращать внимания на охвативший ее кожу жар. Он целовал ее брови и скулы, а потом нежно обхватил губами ее нижнюю губу. Она ощутила, что этот грек мгновенно разрушил всю ее линию обороны, и не могла найти в себе силы противиться окутывающему ее наваждению.

— Моя прекрасная жена, — прошептал он, — должно быть, ты богиня, принявшая земное обличье. Я не видел женщины, равной тебе по красоте, во всей Персии. — Его пальцы прошлись по арке ее брови и опустились вдоль щеки, чтобы прикоснуться к ямке на шее. — Неужели у тебя сердце изо льда, моя маленькая звезда? Разве я так уж неприятен тебе?

Вспышки ярких ощущений закружились в ее сознании, когда жесткие пальцы Александра стали ласкать ее кожу, исследовать и заявлять свои права на все, что теперь перешло в его собственность.

У нее перехватило дыхание, пульс участился, а внизу живота стало расти напряжение. Мысли ее смешались, и в сознании стали возникать совершенно невозможные картинки.

— Ты чужеземный маг! — воскликнула она, открывая глаза. — Колдун!

— Но почему? — Он прижался носом к ее уху.

— Как мог ты иначе захватить цитадель? — выпалила она, почти задыхаясь. — Ни один смертный не в силах…

Он со смехом поцеловал ее в губы, крепко, быстро и дразняще.

— В этом нет никакого волшебства, это лишь искусство скалолазания, — сообщил он, прекратив поцелуй прежде, чем она стала протестовать, и оставив ее потрясенной изощренностью его атаки и силой собственной реакции. — Горы Македонии тоже труднодоступны.

Умные пальцы, которые так искусно ласкали ее шею, опустились ниже, чтобы ознакомиться с полусферами ее грудей.

Ее губы задрожали, а сердце заколотилось, как у юной лошадки, впервые ощутившей узду.

— Негодяй!

Он снова засмеялся.

— Отец часто говорил мне то же самое. Моя мать утверждала, что ее любовниками были Зевс и Аполлон, хотя трудно всерьез воспринимать ее россказни.

— Ты не бог!

— Это мы еще посмотрим. Возможно, что к утру у тебя сложится иное мнение. — Теперь он потерся носом о ее шею и мурашки побежали по ее плечам. — Многие женщины так считали, основываясь на божественных размерах моего мужского достоинства.

— И мужчины тоже, я полагаю.

Он хмыкнул.

— Ты наслушалась басен моих врагов. Это ложь.

— Мне кое-что известно о повадках греков.

— Если желаешь узнать обо мне правду, то спроси Гефестиона. Я всегда предпочитал женщин.

Она отвернулась.

— Думаешь, я так легко прощу тебе оскорбление на свадебном пиршестве? Как мог ты так опозорить меня перед своими людьми? Неужели ты заставил бы свою жену, будь она гречанкой, плясать, словно она наемная танцовщица?

Он взял ее грудь в руку, и Роксана ощутила, как напрягся и затвердел сосок.

— Я просил тебя потанцевать со мной не для того, чтобы нанести тебе оскорбление. — Наклонив голову, он стал пробовать ее груди на вкус. — Я лишь хотел показать всем твою красоту и даже не мог себе представить, что это может тебя обидеть.

Она почувствовала, как его язык, влажный и горячий, дразняще похлестывает ее нежную кожу. Дыхание застыло в ее горле, когда он обхватил сосок губами и стал посасывать его, наполняя ее тело стрелами потрясающе ярких ощущений.

— Не стоит просить того, что уже твое, — выдавила она из себя.

— Я хочу, чтобы ты сама этого захотела, — пояснил он. — Я никогда не беру женщин силой. — Он поднял голову, чтобы заглянуть ей в глаза, а затем снова обратил все свое внимание на ее груди, перемежая поцелуи, облизывание и посасывание до тех пор, пока ее злость и страх не уступили место необузданному желанию.

— Мне доводилось слышать совсем другое.

Во имя Священного огня, что это он сейчас делает? Кровь забурлила в ее теле, и она тихо застонала.

— Неужели ты веришь всему, что слышишь?

Его руки продолжали свое неустанное скольжение по ее телу, касаясь интимных мест и вызывая такое наслаждение, о котором она не смела и мечтать.

— Ты солдат, — сказала она в ответ, отчаянно пытаясь игнорировать сладостные ощущения, которые угрожали поработить ее. — Ты завоеватель.

— Неужели?

Его тихий смех всколыхнул ее кровь, вызывая импульсы неизведанного удовольствия, пронизавшие ее с головы до пят. Он нашел ее губы и поцеловал так, как никто раньше не целовал. Его жаркий язык проскользнул глубже, и она приникла к Александру, ощущая, как бешено закружилось все вокруг. Пламя в ее крови стало нестерпимой пыткой, и она уже не в силах была оставаться неподвижной. Барьеры ее разума разрушились под напором его запаха, вкуса его губ и даруемых им ощущений.

К своему стыду, она обнаружила, что не может преодолеть искушение прикасаться к нему, изучать пальцами его могучие плечи, упругие мышцы его сильных рук и жесткие квадраты мускулов плоского живота. Роксана еще никогда раньше не была так близка с мужчиной. Пытаясь прийти в себя, она чувствовала телом вулканический жар его тела, видела блеск его повлажневшей кожи, ощущала мерное движение его груди.