Читаем Мои ночные рефлексии полностью

80-е годы прошли спокойно. За исключением одного, скорее забавного, эпизода в 1987 году, когда я со своими студентами приезжала в Ленинград на несколько дней. Как-то, зайдя в столовую, я поймала на себе странный взгляд молодого гардеробщика. Когда мы, пообедав, зашли за одеждой, на протянутый мною номерок, он, ухмыляясь, сказал: «А вот нет вашего пальто – и не будет!». Я оторопела. Но мой пятикурсник студент Борис сразу все понял и свирепо произнес: «А ну-ка быстро принес шубу – а то я тебе голову оторву!». Шуба была принесена мгновенно. Потом долго студенты восхищались моими «магическими чарами» создавать необычную интригующую обстановку. Это мнение я не разделяла, но некоторые эпизоды конца 80-х и наступавших 90-х годов были пугающие, но не роковые.

В сентябре 1989 года после проведенного литературного вечера, посвященного юбилею Ахматовой, в книжном магазине (См. мое эссе «Мои прогулки по городу») ко мне подошла моего возраста довольно миловидная женщина с восторгом и – одновременно – с упрёком: почему я всё так прекрасно рассказала об Анне Ахматовой, а не о Марине Цветаевой (она – ее страстная поклонница!). Очень настойчиво просила мой телефон (я ей дала наш кафедральный). И – начались бесконечные звонки с приглашением в гости. Я к ней в гости ехать очень не хотела (и по причине своей занятости, и по причине своей нелюбви ездить в гости), но все-таки поехала. Жила она в противоположном конце города. Встретила она меня очень гостеприимно (в гриле крутился петушок, хорошее вино). Но … она крепко в меня вцепилась, сидела на диване ко мне впритык, постоянно гладила мои руки и … уговаривала остаться на ночь. Меня не отпускала мысль: нужно побыстрее вырваться домой (было очень скучно!). О возможной опасности я догадалась потом. После 12 ночи я, наконец, вырвалась, но она ринулась за мной и поехала со мной до моего района. К себе я её и не думала приглашать (но она сказала, что ей есть, где переночевать). И – мы расстались, к счастью, навсегда. И – до меня дошло … Я вспомнила ситуацию двухлетней давности в Ленинграде, когда по знакомству, я должна была пройти обследование на предмет своей щитовидки. Приехала в поликлинику я в 8 утра, а уехала – в 6 вечера (помимо сдачи нужных анализов и ожидания результатов (?) все это время очень милая врач, немного старше меня, не отпускала меня ни в прямом, ни в переносном смысле: она все время гладила меня, держала за руку, говорила что-то о моей коже (что она не сухая, как обычно при этой болезни). И даже спустя год потом еще несколько раз спрашивала обо мне у нашей знакомой (но тогда я не догадалась, а теперь – что называется дошло – и то с опозданием!). Но эти эпизоды угрожающими для меня не были (наверное, потому, как мне кажется, что в обоих случаях эти прекрасные женщины понимали, что я – то как раз ничего не понимала!).

Как-то, в 1993 году ранней весной уже в Волгограде, возвращаясь после своих курсов английского языка, как всегда поздно вечером (после десяти) я, входя в арку своего дома, услышала торопливые догоняющие меня шаги, интуитивно я шагнула резко вправо, и боковым зрением слева увидела, как какой-то молодой тип на меня падает, но промахивается и летит на землю и при этом вдруг начинает вопить на весь район. Я рванула в арку, но от страха у меня свело челюсть и, когда я прибежала домой, я сразу посмотрела на себя в зеркало. Трясло меня еще долго (рада была своей реакции!).

Второй эпизод произошел сразу на следующий вечер. Снова подхожу к арке, но уже вхожу в нее. Снова слышу сзади шаги. Убыстряю шаг и резко сворачиваю к первому подъезду. Оглядываюсь назад: идет высокий плотный мужчина в светло-коричневом плаще – на меня – ноль внимания, проходит мимо. Я смело продолжаю путь к своему четвертому последнему подъезду, мысленно ругая себя за трусость. Но неожиданно он уверенно поворачивает к моему подъезду и у входа останавливается, поджидая меня. Я оцепенела. На первом этаже лампочка не горит. Темно. Я ничего не вижу. Медленно приближаюсь к нему. Приблизившись, вижу, что одной рукой он держит свой пенис, а другой за руку хватает меня. И тут я заорала во все свое горло (в жизни своей так не орала!). Он от неожиданности отпускает мою руку, а я влетаю в подъезд и, как по ниточке, взмываю вверх на свой 5-й этаж. Оглядываюсь только тогда, когда вставляю ключ в дверь и вижу его кепку между 4-м и 5-м этажами. Наконец, я дома. Не стоит говорить о том, как долго я приходила в себя.

Но эта история имела необычное продолжение. Через день мне моя приятельница с 1-го этажа взволнованно рассказывает о наглом типе, который голый стоял часов в 6 вечера на 3 этаже и насмерть напугал соседку, которая поднималась с ребенком по лестнице. Она от увиденного схватила ребенка и скатилась на 1-й этаж. Тарабанила в дверь, вызвала соседа снизу и вместе они поднялись наверх. Но гад уже был полностью одет и нагло ухмыльнувшись, заявил, что ей померещилось и быстро удалился. Но по описанию очень подходил под «моего» ночного гада!

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука