Мои ночные рефлексии

Мы с сестрой Эвелиной закончили школу в июне 1969 года и уже в июле мама нас повезла (с постельным бельем, подушками!!!) на поезде в Ленинград (я поступала на английское отделение в ЛГУ, а сестра Эвелина в педагогический институт на дошкольное отделение, которое ей выбрала мама – сама она поняла, кем она хотела бы стать (а именно – топографом) только после 60 лет (!). В Ленинград мы приехали в 5 утра, было холодно, неуютно и мне почему-то – очень одиноко. Документы в оба вуза сдали в тот же день, нас направили, естественно, в разные общежития, но первую ночь в этом городе мы (со своими подушками) переночевали все вместе в какой-то новостройке на улице Бассейной у совершенно незнакомых людей по рекомендации от знакомых. Мама уехала на следующий день домой, а мы поехали в свои общежития. Моя следующая ночь в общежитии ЛГУ на Васильевском острове была зловещей: мрачная комната с обшарпанными стенами на 15 коек, 5-6 абитуриенток отстраненно мрачных, никто ни с кем не разговаривает, а одна из них – до 12 ночи прыгала по пустым незанятым кроватям и орала «Быть или не быть – вот в чем вопрос» (дальше монолог Гамлета не продвигался), я всю ночь не сомкнула глаз и на следующий день попросилась в общежитие к сестре (паника аутиста). Экзамены я все сдала на 4, но с конкурсом 35 человек на место о поступлении и речи не было (психологически я к этому была готова).

Я была уверена, что после года неустанных штудий я этот барьер возьму, но вторая попытка поступления в тот же ЛГУ оказалась чрезвычайно любопытной: по сочинению я получила «отлично» (сделала обзор современной зарубежной художественной литературы по свободной теме), а вот на устном экзамене по русскому языку мне изощренно с наслаждением поставили «двойку», при этом издевательски приговаривая: «Как это вам поставили за сочинение отличную оценку? Этого не должно было быть!». Все мои ответы по билету экзаменаторы оценивали как неправильные, а на мои справедливо-недоуменные вопросы, а как же правильно, в той же издевательской манере отвечали, что они не обязаны мне говорить, как будет правильно. Уже вернувшись домой в Камышин, я по памяти проверила все свои ответы и все они оказались абсолютно верными. В третий раз я подала документы в Ленинградский педагогический институт и сдала два экзамена на 5, и два – на 4, плюс у меня было полбалла за грамоту по английскому языку и литературе, но по проходному баллу не набрала всего 0,5 балла (!). Но, когда я стояла у стенда и искала себя в списках, то услышала, как одна девица с удивлением произнесла: «Ой, я в списках, а у меня не хватает до проходного 2 балла!». И в этот момент я поняла, что есть какие-то (мне неведомые) непреодолимые препятствия, зловещие силы, которые вмешиваются в мою судьбу (что это за силы я осознала только спустя 4 года в том же Ленинграде в 1975 году).

Итак, полное понимание проблемы обозначилось только в 1975 году (к этому времени я «успешно» поступала еще два раза, но в 1973 году сдалась и – в отчаянии поступила в Ленинградский книготорговый техникум (заочно), чтобы закончить его с красным дипломом и иметь возможность сдавать только один экзамен по английскому в ЛГУ). В техникуме я училась с упоением, многое в моем сознании было структурировано, книжный мир мне открылся как огромный космос, преподаватели были на очень высоком уровне (я им очень благодарна!) и свой красный диплом я получила.