Мой новый босс (СИ)

— Даша! — доносится голос Лозмана. — Даша, что случилось?! Куда ты?

Слышны ещё голоса и смех. Я не останавливаюсь и несусь вон. Выбегаю из здания и мчусь к шлагбауму. Охранник смотрит на меня с недоумением. Проклятые каблуки. Я сбрасываю туфли и выбегаю за ворота.

— Останови! Останови её! — доносятся голоса сзади, но я уже на свободе!

Только вот долго ли она продлится, эта свобода? Передо мной пустая дорога, идущая через сосновую рощу. До поворота на шоссе километра два. А если Лозман захочет догнать меня, на машине, он сделает это за одну минуту.

Я задыхаюсь от бега и лечу вперёд, сбивая в кровь босые ноги. Но боли нет, мысли отчаянно мечутся в голове, пытаясь найти решение. Нет, я не верю, что он возьмёт меня силой. Это было бы совершенно чудовищно. В это просто невозможно поверить, так вообще не бывает…

Впереди появляются огни. Это свет фар, какая-то машина едет навстречу. Вряд ли это будет такси. Ну а вдруг. Пожалуйста, пусть это будет такси… Далеко позади раздаётся звук мотора. За мной едет машина. Лозман! Лёгкие разрываются, нечем дышать…

Но я не оборачиваюсь и бегу, бегу вперёд ещё быстрее, насколько позволяет узкое платье. Звук мотора за спиной усиливается. Погоня приближается. Встречная машина тоже становится гораздо ближе. Она мчит с огромной скоростью прямо на меня.

Надо бежать в лес! Броситься в сторону, туда, где они не смогут проехать. Я затравленно озираюсь, не зная, что делать и продолжаю мчаться, как затравленный заяц. Машина, что летит навстречу явно не такси, и помощи от неё не будет. Кто-то, похоже, очень торопится в «Помпеи».

Лозман сигналит и мигает фарами, но я не останавливаюсь. Сейчас встречная машина промчится мимо, и тогда он обгонит меня и остановится… И что потом?! Сердце колотится так, что вот-вот разорвётся.

Вдруг происходит что-то странное. Машина, мчащая навстречу резко тормозит, перекрывая дорогу, и я едва успеваю остановиться, чтобы не врезаться в неё. Открывается дверь и я слышу знакомый голос, едва сдерживающий гнев:

— Розанова, быстро в машину.

Позади раздаётся визг тормозов.

16. Одни вопросы

Это Рыков! Я замираю. Откуда он здесь взялся?! Можно ли ему после этого всего верить? На кого он злится, на меня или на Лозмана? Он знал? Почему не мог сказать прямо? Участвовал ли он во всём этом? И просто, какого хрена? Все эти мысли вихрем проносятся в голове.

Рыков выходит из машины и открывает заднюю дверь.

— Давай, запрыгивай. Не бойся, ты в безопасности.

Я не дышу, а хриплю и держусь двумя руками за бок. Ну и что мне делать? Бежать, как заяц в лес? Далеко ли я убегу? Ногам и так конец… Затравлено озираясь, я забираюсь в машину.

Рыков захлопывает дверцу и я тут же запираюсь изнутри, а он поворачивается к моим преследователям. Там, оказывается, целых две машины.

Он засовывает руки в карманы и стоит какое-то время в свете фар, ничего не предпринимая. Простояв так не меньше минуты, он вдруг громко и грозно кричит:

— Псы! Ко мне!

Сначала ничего не происходит, а потом двери автомобилей начинают открываться и к нему медленно подходят несколько человек. Я считаю, их семеро. Лозмана среди них нет.

— Кто придумал, шакалы? — спрашивает Рыков. Он стоит ко мне спиной, но я чувствую, как от него исходят электрические токи.

Никто не отвечает.

— Место каждого из вас рвутся занять сотни голодных и готовых на всё тварей. Почему я должен держать вас рядом с собой, если мне нужно повторять вопрос? Я спросил кто придумал весь этот пиздец?

— Лозман… — раздаются нестройные голоса.

— Лозман… — повторяет Рыков и кивает, а затем кричит во всё горло. — Лозман! Выходи!

Но Лозман не торопится подчиниться.

— Сюда его!

Никто не двигается.

— Сюда его! — ревёт Рыков, и на этот раз его солдаты плетутся к машине и открывают дверь.

— Борис Маркович, вас Роман Григорьевич просит подойти.

— Тащите! — требует Рыков и эта шайка, действительно похожая на горстку шакалов, начинает вытаскивать Лозмана.

Лозман не упирается, он просто позволяет вытащить себя из машины.

— Чего разорался, Роман Григорьич? — щерясь и довольно спокойно спрашивает он. — Из-за чего шум-гам?

— Я тебе за что бабки плачу, урод? Чтобы ты на спор людям судьбы ломал? Или чтобы…

— Ну ты остынь, босс, какие судьбы? Ну понравилась мне девушка, я что не человек что ли? — ухмыляется он. Ну а что эти дурачки решили поставить на мой провал… ну а почему нет? Подзаработал бы полтора ляма на медовый месяц. Чего плохого?

— Поэтому она босиком от тебя мчалась, а ты на двух тачках её гнал?

— Да ладно, не так всё! И про деньги тоже. Эти бабки я тебе зарабатываю, потому ты и платишь. Голова у меня золотая, — он стучит пальцем себя по лбу. — В ней столько всего напихано, что её за любые деньги продать можно, а ты вот не бережёшь.

— Это ты типа мне угрожаешь сейчас?

— Да хорош! Ты ж мне как брат. Молочный.

Я понимаю, что это намёк на меня, вроде как они с Рыковым одну женщину делят. Я слишком напугана и оглушена происходящим, но во мне моментально закипает гнев. Лозман начинает смеяться и его прихвостни тоже несмело хихикают. Но внезапно его смех захлёбывается и прерывается.