Мой новый твой мир

С этими словами он выпустил мою ладонь и потянулся к чашке в ее руках, из которой я пила вчера и сегодня. Выдернул ту из пальцев совершенно ошарашенный гостьи и вернул на край столика, туда где стояла вазочка с печеньем, а потом продолжил свою речь:

— Ты же знаешь, что я терпеть не могу, когда без разрешения трогают мои вещи. Тем более, конкретно эту чашку. Уходи, Лидия.

Он выпрямился и снова занял позицию между нами, словно загораживая меня от взгляда женщины. Он уже собрался развернуться к ней спиной, явно не желая продолжать этот разговор, только замер, когда она обратилась к нему вновь.

— Ксандр, — Лидия нахмурилась, и закусила губу. — Это правда важно. Ты же знаешь, понимаешь, что я бы не пришла сюда… из-за пустяка… Ксан, это касается Ричарда…

Глава 34

Роутек, кажется, даже дышать перестал.

— Правда, Ксан…

Мужчина молчал, смотрел мимо меня в пустоту и молчал. Создавалось впечатление, что он заледенел от ее слов, каждый мускул, каждая клеточка его тела стали неподвижными.

— Пожалуй, мне пора… — прошептала я повторно, стараясь протиснуться мимо Роутека.

— Пожалуй, да… — ответила мне Лидия, прожигая странным, нечитаемым взглядом и дергая бровью, словно намекая выметаться.

— Нет. Кира остается, а ты, Лидия, как я уже сказал, уходишь. Мне плевать на то, что происходит у вас с… — он запнулся, но продолжил также зло: — Ричардом. Мне плевать на то, что ты пробралась в мой дом, хотя кто-кто, а уж ты-то знаешь, насколько я не рад тебя тут видеть. Поверь, мне хватает того, что мы вынужденно пересекаемся в коридорах Академии.

— Но это по-настоящему важно! Ксан! Это касается чести семьи!

— Чьей? Моей?

— Нет же! Моей, Ксан! Ну ты же понимаешь, насколько это важно!

— Твоя семья не ведает значения слова «честь». — Кажется, Роутек еле сдержался, чтобы не начать кричать, хотя на меня он регулярно вызверивался, совершенно ничего не стесняясь. — Уходи, Лидия. Ты более не часть этого дома! Не часть моей жизни, и твои проблемы с… Ричардом, — это имя он произнес, выделяя каждый слог, — меня более не касаются.

— Выслушай же меня! — Лидия сделала шаг в сторону, развернулась спиной к нам, словно старалась скрыть что-то, а потом, обняв себя руками, бросила через плечо: — Ксан… Я знаю, ты имеешь право злиться, но…

Она порывисто развернулась и вновь посмотрела на блондина. И столько было в этом взгляде тоски, мольбы, надежды и какой-то откровенной, практически животной страсти, что я инстинктивно отпрянула, боясь «обжечься». Точнее, я попыталась сделать это, только Роутек не позволил. Сильнее сжав пальцы, он с силой дернул меня обратно к себе. Я ощутила, как он не столько прижимал меня, сколько старался не упасть, ища во мне опору.

Я переводила взволнованный взгляд с госпожи Грон на Роутека и обратно. Видела, какой злостью полоснули ее глаза, когда она заметила это движение. Как поджались губы, чуть кривясь. Она злилась. Очень.

— Ксандр, ты не можешь оставить все как есть! Ты должен помочь мне! Это же твой брат, в конце концов, и что бы сказал твой отец, если бы узнал о том?..

— Не приплетай сюда моего отца, — ледяным тоном произнес Роутек. — Меня больше не волнует то, что делает мой брат, ты и еще около миллиарда незнакомых мне людей. А теперь уходи, Лидия. Это мое последнее слово.

— Я… — Женщина неуверенно протянула руку, а затем, вздохнув, добавила: — Я знаю, что сейчас ты это говоришь сгоряча… Понимаю, что все, что было между нами, — при этих словах она посмотрела прямо на меня, — не исчезнет одним махом. Знаю, что из-за меня ты сильно страдал, и я… мне правда жаль, что мое присутствие причиняет тебе боль… но… Ксан, просто дай мне шанс… Не сейчас, но позже. Я буду ждать… Я верю, что мы можем все исправить и все это, все произошедшее просто…

Роутек продолжал молчать, упрямо таращась в сторону. Не дождавшись от него какой-либо реакции, Лидия развернулась на сто восемьдесят градусов и направилась в сторону дома. Пара секунд, и она скрылась в коттедже, а спустя еще несколько долгих мгновений я услышала хлопок двери: госпожа Грон покинула дом.

Мы так и продолжали стоять посреди утопающего в солнечных лучах садика. Я испытывала ужасную неловкость и боялась сделать лишнее движение. Затаившись, словно мышка, прислушивалась к тому, как тяжело и будто натужно дышит Роутек.

— Господин Роутек? — осторожно произнесла, медленно поднимая взгляд. — Вам нехорошо?

Мужчина стоял прямо, крепко прижав меня к своему боку, и смотрел куда-то вдаль. Я не могла видеть выражения его глаз, но отчего-то была уверена, что сейчас его взглядом можно было убить.

— Господин Роу… — снова обратилась к мужчине, уже и не надеясь на какую-нибудь реакцию, но он неожиданно резко дернул головой, впиваясь совершенно невидящим взглядом в мое лицо. — …тек.