Мой обман (СИ)

Я отключаюсь от Алисы и выдыхаю. Им повезло больше. У них уже есть квартира, в которой надо сделать ремонт только в одной комнате. Нам же в нашей новой приходится делать ремонт с нуля. Но я всё равно рада и готова ждать, чтобы все получилось так, как мы запланировали.

— Миш, — прикладываю прохладный телефон к уху, когда он отвечает. — Я хочу заехать в нашу квартиру и посмотреть, на какой стадии ремонт.

— Я разговаривал с ребятами, все по плану.

— Я сама хочу посмотреть. Алиса уже обои клеит с голубыми машинками, а мы отстаем.

— Успеем, к тому же мы решили, что первые месяцы поживем с мамой, чтобы тебе было легче. И вообще, тебе вот только на восьмом месяце беременности по стройкам ходить и пылью дышать не хватает.

Все правильно. Я согласилась, но все равно для меня все только на словах. Пока старая квартира все еще была моей, я уговорила Мишу продать ее и взять деньги в качестве приданого. После слов о традициях, которые нельзя нарушать, он долго смеялся, но сдался. Мы продали ее и купили новую чуть дальше от центра.

— Я аккуратно, Миш, туда и назад. К твоему приезду с работы буду уже дома.

— Давай вечером после работы съездим вдвоем. Что-то я не хочу, чтобы ты туда одна ездила.

— Кстати, ты же у меня большой босс и можешь уйти, когда захочешь. Вернуться, когда захочешь. М?

— Я не раньше, чем через час освобожусь, если прям невтерпеж тебе.

— Так я подожду тебя в кафе. — Миша шумно вздыхает и я понимаю, что нарушаю все его планы. — Ладно, работай. Потом съездим.

— Лер, ну правда много дел.

— Хорошо, пока тогда, поеду домой.

Я отключаюсь, не прощаясь. Ну я понимаю, что много дел. Но дела они будут всегда. А вот жизнь она сегодня идет. А завтра все может измениться. И квартира уже не нужна будет, или захочется чего-то другого.

Низ живота неприятно потягивает, но я вспоминаю, что в этот период могут быть ложные схватки, а врач на прошлой неделе сказала, что у меня все хорошо.

Но ехать домой не хочется и я захожу в кафе, и занимаю столик. Заказываю себе зелёный чай, чтобы успокоиться, и наблюдаю за семьёй, занимающей соседний столик.

Счастливая семья. Папа, мама, дочка… А наша распалась, а осколки разлетелись так далеко, что и не собрать уже.

Мама так много пережила с отцом, что так и не смогла оставить его теперь, когда он привязан к инвалидному креслу. А на следующей неделе они вообще улетают на длительную реабилитацию в Германию. Хотя для меня так будет спокойней, чтобы он отстал от меня со своими навязчивыми идеями.

Я слышу звонок телефона и достаю мобильный в надежде, что это Миша и у него получилось уехать. А абонент как будто чувствует, что про него думаю. Отец.

— Да, — тут же отвечаю в надежде, что он хотя бы перед отъездом попросит прощение.

— Ты где?

— Так спрашиваешь, как будто ждешь, что я собачкой прибегу к тебе.

— Конечно прибежишь. Я жду тебя.

— Говори, что тебе надо, я не поеду никуда.

— Приедешь. Это твоего мужа касается и это важно.

— Ты вспомнил, что у меня есть муж? Забавно. Но мы справимся и без твоей опеки.

— Я не шучу сейчас. Бери такси и едь к нам.

— Я никуда не поеду. Хочешь что-то сказать, говори.

— Так ты мне не поверишь, надо что бы сама увидела.

— Зачем мне что-то видеть? Все, что мне надо знать, я знаю.

— А затем, чтобы понимать, с кем ты живешь.

— Если это все, зачем ты звонил, то пока.

— Нет. Я уеду скоро и тебе больше никто не расскажет. Что ты знаешь про его семью?

Мама лежала в психиатрической клинике, потому что отец покончил жизнь самоубийством.

— Достаточно, знаю, он не скрывал от меня про своих родителей.

— Ясно. Тогда поступим по-другому. Если не приедешь, то я отдам бумаги в нужные органы и тебе придется долго ждать муженька из тюрьмы.

— Какие бумаги? Хватит уже копаться в дерьме! Когда ты уже отстанешь от нас?

— Я жду тебя. Сегодня. А завтра отдаю.

Он отключается, а я не знаю, что делать. Я бы не хотела ехать, но знаю отца. И не хочу Мише навредить.

Я оказываюсь около дома родителей через двадцать минут. Отряхиваю снег с обуви и нажимаю звонок. Мне открывает домработница и пропускает внутрь, помогает расстегнуть сапоги и предупреждает, что мама уехала, а отец наверху.

— Приехала? — Не здороваясь, кивает отец.

— Что ты хотел? И мне не нравится, что ты угрожаешь нам. Ты что, хочешь, чтобы я одна растила ребенка?

— Лучше, чем с предателем.

— Каким предателем?

— На, почитай.

Я беру из его рук какие-то бумаги и листаю. Текста много, но в глаза бросается только Мишина фамилия. Теперь уже и моя.

— Это официальные документы. То, что для меня раскопал человек, расследовавший мое дело, — комментирует отец.

— И что?

— Шилов Михаил Егорович твой муж?

— Мой.