Мой обман

Каждый шаг до здания аэропорта приближал меня к новой жизни. И все, о чем я могла думать в тот момент, это молиться, чтобы для начала папа принял мое возвращение и простил. А дальше я буду как-то налаживать жизнь и думать, как сохранить беременность в тайне ото всех. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

Миша

Третий час в тренажерном зале и я забиваю мышцы так, что у меня уже нет сил даже думать. Тяжесть в руках и лопатках снова доставляет приятную боль. Все мысли как будто куда-то улетучиваются, опустошая мозг от всего лишнего. Организм уже знает, что дальше будет только пятиминутная прогулка до дома и сон. Меня срубит за десять секунд, едва я коснусь подушки. И хотя бы временно не буду вспоминать ее.

Но этого хватает только до утра. Как только свет проникает в комнату и касается век, а адреналин в мышцах и венах стихает, — снова воспоминания берут верх. Снова руководят мной.

Она ушла, не оставив ничего. Только образ, который постоянно теперь плыл перед глазами. Она не была моим идеалом. Я знал, какая она избалованная отцовскими деньгами девочка, знал, что у нее завышенные требования ко всему. Но и успел понять, какая ранимая внутри и нерешительная.

Такая взрослая и самостоятельная с виду, но попавшая в ловушку чьих-то намерений. Это был контраст, которого я еще не встречал. Когда у человека есть все, а он просит тебя подарить на память настоящий поцелуй. Потому что не будет больше таких в новой жизни. Нежно. Будто первый раз. Она целовала и наслаждалась, хотя и утверждала, что это ничего не значит. Запоминала и откладывала в душе, хотя у нее была возможность пользоваться этим постоянно.

Была так в себе уверена и думала, что не краснеет. Но без макияжа я видел, как ее щеки по-детски розовели, когда волновалась в моем присутствии. Какая она была скромная и интеллигентная на людях, и одновременно запретная и соблазнительная наедине. Я любил ее энергичность и стремление помогать. В этом она компенсировала меня. Даже то, как она говорила о детях, я любил. Она не была раскрытой на оглавлении книгой. От этого читать ее было еще интереснее.

Но сейчас все это спрятано под слоем ее безразличия и равнодушия. Я не мог просто вычеркнуть ее. А она смогла. Смогла так легко все это вырвать из своего сердца и выбросить. Разбить вдребезги…. Плакать прощаясь, но все равно выбирать деньги, а не любовь. Не верю, что она ничего не чувствовала. Потому что в те моменты она не играла. Она была собой.

Я ведь ради нее готов был отказаться от мести этой чертовой, которая сжигала меня. Плюнуть на прошлое и дать себе шанс быть счастливым с той, которая тоже сможет это сделать. Хотел вырвать ее у отца. Сделать больно ему и вернуть нормальную жизнь ей.

Она не была первой, кто надломил что-то во мне, но замахнулась так сильно, что своим ударом подкосила окончательго. Убила внутри мужчину, который верил в любовь и искренность. А теперь я сам создал того, кто больше не сможет верить в чувства и бескорыстно помогать людям,

Я все равно хотел ее. Изнурял себя тренировками. Работой. Но все было временно и ничтожно, потому что, когда я просыпался, снова что-нибудь напоминало о ней.

Она так и не появилась. Два чертовых месяца прошло. Она знала мой номер телефона, мой адрес, мой емэйл. Она знала все. И все равно не передумала. Превращала меня своими же руками в того, у кого не было другой цели в жизни, кроме как отомстить.

Чтобы почувствовала на себе — каково это. Когда любимый человек смотрит в глаза и оставляет тебя. Убивая изнутри. Медленно. Мучительно. А потом улетает туда, где хорошая и богатая жизнь. Где деньги важнее чувств. Где амбиции притупляют желания. И забывает по щелчку обо всем.

* * *

Я поправляю галстук и застегиваю пиджак на одну пуговицу. С утра у меня заключительная сделка, после которой я, наконец, смогу полноценно вступить в должность руководителя, пусть и небольшой пока, но собственной фирмы по дизайну интерьеров, выставок, теперь ещё и свадеб. Работа в ней должна окончательно поглотить почти все мое время и оставить лишь немного места для свержения Орловых. Мне не нужны были их деньги, но мне хотелось, чтобы они поняли, насколько грязный их бизнес и как он калечит людей. И лучше уж расти в обычной семье, чем на деньгах, заработанных таким путем.

Перед встречей я заезжаю в кафе, чтобы увидеться с Юрием, моим юристом, и еще раз все уточнить. Во время его рассказа меня не оставляет мысль, что он что-то не договаривает. Постоянно прикусывает губы и крутит в руках ручку. Это нетипичное для него поведение. Он умеет держать эмоции при себе. Но тут его распирает. И, одновременно, он сомневается.

— Что-то с Орловым? — сам спрашиваю, чтобы облегчить ему долю.

— Процесс идет. Работу казино пока прикрыли, на время проверки. А его деньги быстро тают, потому что приходится платить всем.

— Что-то еще? — киваю в ответ, потому что выражение его лица не меняется. — Я же вижу, что ты что-то не договариваешь, но сомневаешься.