Мой обман

— Так, — слышу голос Марка, — давайте все туда поедем и ты нам все расскажешь спокойно.

— Хорошо. А Нина Ивановна?

— Я ее предупрежу и сам все скажу. А то по вашим голосам можно уже… — Марк вздыхает, но не озвучивает это вслух. — Ты сам как, нормально? Машину вести можешь или тебя забрать?

— Не надо, я сам.

Мы отключаемся. Кому-то нужно было бы остаться, но туда все равно не пустят больше. Надо ждать, когда ее переведут в палату или искать знакомства.

Алиса тоже не знала… И Лера ей не рассказала. Никому не рассказала. Нам всем, действительно, надо встретиться и поговорить. Понять, что происходит. Почему она молчала. Хотя поводов, конечно, предостаточно.

* * *

Все ждали меня, как посланца с новостями. К сожалению, с плохими.

— Проходи, Миша, — встречает Нина Ивановна. Ничего не спрашивает, но глаза так и ждут моих слов. Машину Никифоровых я видел еще под подъездом, поэтому знаю, что они уже тут. — Пойдем на кухню.

Я отвечаю кивком, стягиваю обувь и молча иду в сторону кухни. Марк разговаривает по телефону в соседней комнате, поэтому как только появляюсь в проеме, Алиса тут же поднимается и идет мне навстречу.

— Миш, прости.

Утыкается лбом мне в грудь и обнимает.

— Ты знаешь у кого надо просить прощение, — тихо отвечаю и обнимаю в ответ. Она всхлипывает и шмыгает носом.

Хорошо ей, может весь страх и нервозность выплакать. Я не могу себе позволить такую слабость. Я могу только вспоминать бледное полумертвое лицо и молиться, чтобы она не сдавалась. Даже, если это не мой ребенок, он нужен ей.

— Ну вас и оставить одних нельзя, — усмехается Марк за спиной, и я тут же отпускаю Алису, отстраняясь.

— Можешь ты теперь побыть губкой, — Я пытаюсь шутить, но получается плоско.

— Тише, ну ты чего? — Успокаивает теперь Марк жену и усаживает за стол.

Хуже всех выглядит Нина Ивановна. Она достает какой-то пузырек и капает себе в кружку. В голове так много мыслей, что я не знаю, с чего начать.

— Миш, откуда ты узнал?

— Мне позвонили. У нее при себе почему-то нашли только рабочий телефон, в который я записал свой номер. Не знаю, где ее личный. Сказали, что надо установить личность и попросили приехать. Я разговаривал с врачом. В общем, при аварии маршрутка перевернулась несколько раз. Она сидела не возле окна, поэтому ее это спасло. Но какой-то осколок стекла задел брюшную полость. Пока ее готовили к операции, взяли кровь на анализ и поняли, что она беременна. Им пришлось использовать наркоз, на этом сроке беременности это опасно, но других вариантов не было. У нее есть какие-то проблемы, поэтому угроза выкидыша все еще сохраняется. Как сказал врач, — я сглатываю, потому что даже у меня горло дерет от этой мысли, — жизнь этого ребенка на волоске.

— Может, переведем ее в какую-нибудь платную клинику? — предлагает Марк и переводит взгляд с меня на Алису.

— Доктор сказал, пока нельзя. Ей противопоказано шевелиться, ходить и нервничать. — Я вздыхаю, понимая, что я если я захочу ее увидеть, то могу этим только навредить.

— Может стоит родителям сообщить? — Алиса произносит это так спокойно, что у нас с Ниной Ивановной вырывается резкое “нет” одновременно.

Заглядываю ей в глаза и понимаю, что она тоже знает.

— Хреновая из тебя подруга, — тихо отвечает Нина Ивановна, отпивая свое лекарство, разведенное в воде. — Что она ничем не смогла с тобой поделиться.

— Ты знала?

— Знала, Алиса. Потому что мне было не все равно, что с ней происходит, я наблюдала и догадаться было не сложно.

Алиса опускает глаза и не спорит.

— Она рассказывала мне, что отец разозлился, когда узнал о их расставании с Ваном. Но не думаю, что он был бы против внука.

Как мало она знает… Я перевожу взгляд на Нину Ивановну и то, с каким выражением она смотрит на племянницу лишь доказывает, что она знает то, что знаю я.

— Не поэтому, но я пообещала ей ничего не рассказывать. Поправится и сама все расскажет, если посчитает нужным.

Я усмехаюсь, хоть совсем и не до смеха.

— А я ее понимаю. Алиса, ты ведь всегда осуждала ее за образ жизни. Но ни разу не заглянула внутрь. Не узнала, почему она такая? Что с ней произошло.

Я понимаю, о чем говорит Нина Ивановна. Потому что тоже знаю. Я захотел заглянуть и она пустила. Пусть потом и захлопнула сердце. Она поджимает губы и шумно дышит, расширяя ноздри.

— Алиса, последние месяцы ты постоянно на нее давила, чтобы мы не встречались. Поэтому она побоялась открыться тебе. Она пыталась же тебе сегодня что-то рассказать, а ты даже не захотела ее выслушать. Хлопнула дверью. — Мне так много хочется ей высказать, что остановиться уже сложно. — Из-за какой-то ерунды. Ну и что, что мы работаем вместе? Тебе что? Твой мир и семья от этого никак не зависят. Ты могла общаться с ней отдельно и со мной отдельно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Миш, ты голос на мою жену не повышай, — одергивает меня Марк и разворачивается к жене. — Хоть я и твой муж, Алиса, но он прав. С жильем ты, конечно, ей помогла. Но как подруга оказалась такая себе. Я тебя предупреждал не лезть к ним.