Мой очаровательный мистер Лёд

Весь разговор не застала и окончания не стала дожидаться, но мне хватило с лихвой, чтобы забиться в какой-то неправильной, слишком стремительно накатившей, как после сигнала «включить», истерике, обнажившей лишь голые безусловные инстинкты сбежать от проблемы, укрыться от ужасающей для моей жизни опасности, выгрызть путь к спасению.

Сердце грозило вырваться из груди от леденящего душу страха, инстинктивного, безусловного, подчиняющего и мутящего разум.

Полученная страшная информация вновь и вновь, словно подбрасывая в пекло моего умопомешательства поленья, гудящим гулом воспроизводилась в ушах.

— Икак думаешь, Саит, какой процент того, что Алина возненавидит меня, узнав правду? Почему мы вообще возвращаемся к этим вопросам? Этот момент мы уже обсудили.

Тогда я не поняла, о какой такой кошмарной правде шла речь. Естественно, меня охватило жуткое любопытство. Но ответ я узнала слишком быстро. К своему сожалению.

— Просто ответьте, Леонардо.

— Хорошо, хочешь поговорить, поговорим. Так какой будет ее реакция, когда она узнает, что на данный момент более половины ее теперешнего окружения – отнюдь не люди? Какой процент того, что она сбежит?

Растерянно хлопая ресницами, я силилась понять, о чем ведет речь Леонардо. Как это не люди? А кто же тогда? Чебурашки? В тот момент я с трудом сдержала смех.

— Нулевой, мистер Фрост, если вы проведете закрепление связи до того, как она узнает эту информацию.

— Да? — в тоне Леонардо явственно послышалась горькая насмешка, от которой у меня внутри тоже все перевернулось. Желание обнять своего мужчину, утешить, навсегда убрать эту горечь было таким сильным, что я чуть не ворвалась внутрь.

Однако от последующих слов я похолодела, смех застрял в горле неприятным комком, по лицу словно наотмашь ударили, сердце ухнуло куда-то в пятки, на миг остановившись.

— Более чем убежден, я видел достаточно, — уверенно заявил этот тип.

— Неверный ответ, Саит. Если я, как ты настаиваешь, приду к ней именно сегодня, и она все узнает об оборотнях и то, что пара одному из них. Мне. Процент того, что моя пара меня если не возненавидит, то испугается, критичный. Хрупкое чувство, которое сейчас ко мне испытывает Алина, рухнет, сменяясь отвращением, ненавистью. Ненависть и нравственность, как и любовь, у этих обоих чувств ― слишком тонкая преграда.

— Но вам не обязательно сразу обо всем говорить, Леонардо.

Дальше я уже не слушала, глупо моргая и пытаясь осознать, что только что услышала.

Оборотни?!

В голове разом щелкнуло. Все стало на свои места. Оговорки мистера Фроста, его странные, пугающие замашки и поведение других… не людей. Тех же братьев Флайм. Косые, сочувственные взгляды Мадлен. А Лара? Подруга точно знала. Не могла не знать. Да я сама подозревала, но как дура списывала на слишком бурную фантазию подруги и свою впечатлительность.

Горло сжало ледяной рукой, мешая нормально дышать. Меня замутило. В нос пахнуло отвратительным запахом гнилья, горькой полыни, удушливого шалфея и безумием.

«Прочь!» — истошно орало сознание. — «Убегай, пока не поздно, что встала!»

И я бежала, захлебываясь паникой и ужасом, молясь всем и вся, чтобы мне на пути никто не повстречался. И тут мне не совсем повезло. Когда открытая дверь черного выхода была близко, из кухни вышла Мадлен, держа в руках металлический таз. Завидев меня, несущуюся на нее с перекошенным лицом, она испуганно ахнула, едва успевая отпрыгнуть с дороги.

— Мисс Алина?! Что с вами? Стойте! Мисс! Куда?! Да что же это… Как?

Но я уже ее не слышала.

Наверняка Мадлен тоже… О господи… Чудовище. Хищник, способный за секунды разодрать на куски. А вот братья точно монстры. Не зря я страшилась их.

При воспоминании о Флаймах на лбу выступила испарина. Бешено колотящееся сердце болезненно стучало в груди, в боку кололо, но я на голом инстинкте бежала вперед, уже видя впереди раскрытые ворота.

Однако, когда до них оставалось всего несколько метров, внезапно уши заложило от звериного воя.