Мой однолюб

Я лыблюсь как сумасшедшая. Даже посмеиваться начинаю. Снова и снова окидываю взглядом широкую грудь, бицепсы, которыми могу любоваться благодаря футболке без рукавов. Соболев забрасывает руки за голову. На животе появляется полоска голой, загорелой кожи на твердом прессе.

– Ты просто не умеешь проигрывать, Ванюш, – ласково выговаривает Яна Альбертовна.

– … и фантазировать, – добавляет Сонька очевидное.

Снова потираю пылающую щеку и слизываю с губ соль от попкорна.

– Да, с этим проблемы, Вань, – соглашаюсь, убирая в «бито» карты.

Это слишком очевидно. Слишком.

Но он… такой прямолинейный. Видит золотую рыбку – говорит Пушкин, замечает откровенный взгляд – прижимает к стенке.

– Ваня бесхитростный, Тая, – сообщает хозяйка виллы.

– Мам, – сдвигает к носу широкие брови Соболев, на лбу образуется складка. – Хорош, окей? Я не тупой.

– Боже, – она округляет глаза. – Разве я так сказала? Ты выиграл всероссийскую олимпиаду по географии, – с придыханием выговаривает. – В десятом классе. Ты очень способный.

– Сегодня звучит неубедительно, мам, – дуется Соболев.

Мы с Сонькой переглядываемся и в момент взрываемся диким хохотом.

– Ах, так, – тоже улыбается Ваня и словно из пулемета начинает обкидывать нас попкорном.

– Иван, – строго ахает наш мэр и… на моё удивление, хватает миску.

Дальше происходит какая-то вакханалия, в которой наконец-то одерживает победу «победитель всероссийской олимпиады по географии». А потом мы дружно убираемся. И я снова привыкаю к веселому, общительному Ване.

Прекрасному сыну и заботливому брату.

Я вообще ловлю себя на мысли, что чуть-чуть, на один вечер становлюсь членом этой прекрасной семьи. Словно я какая-нибудь Золушка. И вместо принца и кареты мне дали семью без дур-сестер и злой мачехи. Настоящую семью, а не выдающихся хирургов…

А может, и принца дали?..

По крайней мере, когда Соболев не смолит как паровоз свои «Мальборо» и не тычется в меня причиндалами, он действительно выглядит как принц. Добрый, красивый и мужественный. А ещё очень порядочный.

– Хочу поговорить с вами и посоветоваться, – напоминает Яна Альбертовна.

На террасе становится прохладнее, и мы перебираемся в гостиную. Сонька уходит в свою комнату болтать по телефону с подружкой, а я усаживаюсь на диван, стараясь занять безопасное расстояние с объектом своей юношеской любви. Когда он рядом, я всегда чуточку на взводе.

– Я уже много лет курирую кризисный центр для женщин, попавших в сложные ситуации. Он называется «Сама виновата». Может, и ты что-то слышала о нем? – обращается ко мне Ванина мама.

– Да, конечно. Когда мы готовились к конкурсу, нас возили туда и показывали всё, чего вам удалось добиться для центра. Это великолепно! Просто потрясающее место.

– Спасибо, – довольно улыбается Соболева.

Посматриваю на Ваню, как бы говоря «вот видишь, конкурсы – это не собачьи выставки, глупенький». Он окидывает меня взглядом. Внимательным. А затем смотрит зло. Будто мысли прочитал и услышал, как я его обозвала.

Упс. Прикусив язык, отворачиваюсь.

– Осенью, я думаю в сентябре, – кивает самой себе Яна Альбертовна. – Я планирую устроить праздник для деток, проживающих в центре. Но очень бы хотела, чтобы он был полезным. Поэтому прошу вашей помощи. Надо придумать что-то интересное.

– Я пас, мам, – подскакивает с места Ваня, поднимая руки. – С фантазией у меня – сама сказала…

Снова смеюсь. Какие мы обидчивые!

– А то, что в мире существуют Трансильванские Альпы, они узнают на уроках географии. Сами. – Договаривает он уже наигранно и с улыбкой.

Вся его фантазия утекла в чувство юмора и… в штаны судя по объемам.

– Ва-а-аня, – звонко смеется Яна Альбертовна. – Ты, как и папа, знаешь, как меня повеселить. Кстати, у него скоро самолет. Давайте поторопимся, мне нужно срочно позвонить.

– Я не совсем понимаю, чем я могу помочь, – пожимая плечами, робко выговариваю.

К слову сказать, у нас дома я даже цвет стен в своей комнате никогда не выбирала. Поэтому то, с каким уважением мэр спрашивает моего совета, немного пугает попасть впросак и сказать что-нибудь… глупо.

– Может, проведешь что-то типа конкурса красоты для девочек? – подсказывает она.

Задумываюсь лишь на секунду и только собираюсь произнести ответ, как меня опережает Ваня:

– Да ну, мам, бред. Ладно эти, – стискивает он зубы и смотрит на меня. – Уже с головой на плечах, а зачем это мелким? Зачем акцентировать для детей внешнюю красоту?

– А я рассудила это хорошая идея, – задумчиво проговаривает Яна Альбертовна и смотрит на меня, в ожидании чью именно сторону я займу.

– Я согласна с Ваней, – проговариваю тихо, чувствуя на себя недоверчивый взгляд. – Но… я могла бы провести мастер-класс по сценической речи, к примеру.

– Отлично, – она соглашается. – А Иван организует тренировку по боксу.

– Конечно, организует, – пропевает Ваня, поглядывая на часы. – Без проблем, мам.

– Вот и отлично. В таком случае, я передам номер телефона Таисии своему помощнику. Вань, запиши его пока себе.

– Мам, – недовольно одергивает её Соболев, и меня пробирают мурашки. Смутные ощущения, которые я тут же отметаю, как неприятные.

Диктую телефон.