Мой охотник на монстров

– Уважаемые туристы, всем подготовить загранпаспорта!

Зря переживала, границу прошли быстро. Всё же здесь не так муторно, как у нас. Европа, ёлки-палки. Правда, это ещё далеко не факт, что нам не просто повезло. Но об этом думать не хотелось.

Может быть, глупость несуразная, но я всё равно переживала. Просто потому, что в голове не укладывалось: что делать с целым автобусом, если таможенники не захотят пропускать? Это смешно, когда рассказывает кто-то из коллег, а когда сама стоишь у белой полосы, а за тобой тридцать душ, ситуация приобретает очень серьёзный оборот.

– А будет санитарная остановка? – донёсся голос отца буйного семейства.

– Будет-будет, – заверила я, с улыбкой глядя на его мелких непосед, которые то что-то жевали, то доставали раскраски, то играли на планшетах, то задавали уйму вопросов.

Мама семьи была крайне спокойной женщиной, которая ни разу не одёрнула детей, но при этом умудрялась заставить их слушаться одним только взглядом. Вот так умение!

Неожиданно в голову пришла странная мысль: «А как буду воспитывать своих детей я?»

И тут же на миг остолбенела от таких мыслей. Это уже что-то новенькое. Какие дети? Для того, чтобы они получились, нужен мужчина. И выйти за него замуж. Воспитывать ребёнка в одиночестве я точно не хочу, потому что видела, каково приходилось моей матери.

Взгляд помимо воли то и дело натыкался на Горана, который ехал, прикрыв глаза и слушая музыку, отгородившись и от фильма, и от разговоров в автобусе.

Почему-то тут же накрыло волной разочарования. Я уже отчётливо понимала, что хочу, чтобы он посмотрел на меня. Потому что от этих янтарно-карих глаз кровь начинает бежать по венам быстрее, а сердце пропускает удары. И хочется, чтобы он вдруг оказался ближе, коснулся моей руки, а потом и вовсе рванул к себе, вжимая в широкую грудь…

Я прикусила нижнюю губу и уставилась на экран, где упитанная барышня пыталась выдать себя за суперагента. Пора что-то делать с гормонами, иначе… того и гляди, начну ходить тенью за Ладичем. А это уж совсем ни в какие рамки!

Потому что ненормально прикрывать глаза и видеть перед внутренним взором лицо человека, который спас от кошмаров и ещё утром так недвусмысленно сжимал меня в объятиях.

На горизонте показалась заправка. Отлично, самое время.

– Дамы и господа, случилась наша долгожданная остановка, здесь можно поменять деньги на местную валюту, подкрепиться и посетить комнаты счастья.

Туристы захихикали, не став отрицать, что последнее определение очень характеризует состояние человека после того, как организм сбрасывает все… э-э-э, последствия питания.

Горы понемногу становились выше, солнце – жарче, а небо таким безумно синим, что казалось – подними голову, посмотри на него и так и упадёшь, позабыв обо всём на свете. Кто-то говорит, что в каждой стране небо своё. А я считаю, что небо – одно на всех. И обнимает всех на планете одинаково. Потому что для него нет различий между теми, кто живёт на севере и юге, западе и востоке.

Вдохнув прозрачный воздух, я пошла за своими. Надо посмотреть, что интересного тут продают. К тому же всегда интересно наблюдать, как люди, совершенно не знающие языка собеседника, пытаются о чём-то договориться. В ход идут жесты, громкое проговаривание слов на родном языке, мимика и фейспалм. Ну, хорошо – ещё улыбки. Тут всё зависит от таланта говорящего.

Я взяла американо, глянула на чек и поняла, что глаза округляются от цифр. Да… Европа. В четыре раза дороже, чем у нас. Что ж, будем учитывать, ничего не поделаешь.

Задумчиво посмотрела на монетки, которые мне дали в качестве сдачи. Какие любопытные: с куницей, с рыбкой и мишкой. Местная валюта – куны. Если верить легенде, то название пошло от куньих шкурок, которыми раньше обменивались люди, покупая товары. А вот весёленькая жёлтая монетка – это липа. Как наша копейка.

– Так интересно? – спросил Горан, который, оказывается, пил рядом кофе и наблюдал за тем, как я изучаю деньги.

Подняла голову и посмотрела на него. Всё такой же хмурый, смотрит как-то очень внимательно и цепко. Да что такое? И хочется спросить в лоб, только место людное, да и не стоит хоть как-то обозначать своё неудовольствие на глазах группы.

– Интересно, – кивнула я и попыталась улыбнуться. – Всегда люблю слушать, как говорят на языке, которого не знаю, и рассматривать чужую валюту.

Горан приподнял бровь:

– Вот как. И почему же?

Его тон мне совершенно не нравился, однако я велела себе набрать больше воздуха в грудь и спокойно отвечать.

– Есть в этом некое чувство сопричастности. И в то же время кругозор расширяется. А ещё забавно, когда мозг автоматически подменяет непривычное на привычное. И чувствуешь себя немного жителем той страны, куда приехал.

– Это при том, что не знаешь цены местным деньгам? – хмыкнул он.

– Обязательно. – Я сделала глоток кофе. – Это дома всё считаешь. А тут только смотришь: хватит или нет. И можешь так спокойно протянуть на ладони деньги продавцу и сказать, чтобы брал, сколько надо.

Горан усмехнулся, но, как мне показалось, уже не так хмурился.