Мой опасный ректор академии космодесанта (СИ)

Стол скрипел, шатался и дрожал, громыхая на весь комплекс, ректор драл меня, как в последний раз, словно не было буквально вчера у нас абсолютно дикого свидания в лечебной капсуле. А я лишь старательно подвывала, только этим и способная обозначить свое участие. Я содрогалась на его могучем члене не меньше десятка раз, когда он, наконец, с глухим рыком навалился, пульсируя и заливая меня внутри горячим семенем.

— Ролис, — легко укусив меня за плечо, рыкнул он. — Зачёт теперь точно сдашь. Не расслабляйся. В пси-режим не выходить, особенно на зачёте. Все пси-активности исключительно под моим контролем. Отвод от псион-практики я оформлю. Завтра вечером в малый зал. В шесть. Не вздумай опаздывать.

«Ну вот и кончилась вся романтика», — со вздохом подумала я, и погладила его по плечу.

Чёрный хвост нежно обнял пушистую кисточку, коротко её приласкал… и сдавил чуть крепче, одаривая напоследок еще одним стимулирующим уколом шипов.

Глава 21. Зачёт!

С массажного стола сползать не хотелось.

Ректор, судя по всему, не хотел сползать с меня, потому что он выпрямился далеко не сразу, и я словила несколько блаженных минут под его приятной тяжестью. Хвостик блаженствовал в тисках своего чёрного сообщника.

Когда рихт всё же слез с меня, мне стоило больших трудов оторвать свою своенравную пушистость, лианой обвившую ректорский хвост.

Зартон, что характерно, не торопился призывать белого наглеца к порядку, заинтересованно поглядывая на настойчивые попытки пушистого захватчика удержать его черное чудовище. Мне даже показалось рихтов хвост специально изгибался в нужных местах, чтобы обвивать его было удобнее.

Перехватив мой взгляд, ректор вернул себе суровый вид, убрал хвост за спину, кивнул мне и молча удалился.

Мечтательно вздохнув, я направилась в душ. Жаль, что ректор так рано ушел и не захотел присоединиться. Какой был бы кайф: вместе постоять под льющейся водичкой, подставляясь под умелые рихтовские руки…

Я мечтала и задумчиво намыливала кисточку балдеющего хвоста, когда дверь душевой за моей спиной с грохотом распахнулась.

Радостно взметнувшаяся намыленность утонула в могучем кулаке. Клочья пены полетели в стороны.

Широкая ладонь между лопаток вжала меня в плитку душевой.

— Я решил, Ролис, — вкрадчивый голос над головой вынудил предвкушающе растечься животом и грудью по прохладной стене. — От таблеток эффект слабоват. Необходим водный массаж. Исключительно в оздоравливающих целях.

— Необходим, ага… — промурлыкала я, выгибаясь в пояснице. — В оздоравливающих. И в профилактических целях тоже!

Я отвела руку назад, нащупала намыленной ладонью ректорское орудие оздоровления, погладила крупную головку, скользнула на основание, пробежалась пальчиками по внушительным окружностям, обхватила ствол плотнее. Рихт медленно задвигал бёдрами, проскальзывая членом в моей ладони, намотал взбудораженный таким поворотом событий хвостик на запястье, поднял мою ногу и вдавил коленом в плитку.

— И в профилактических, — подтвердил ректор, проскальзывая своим хвостом по клитору.

Я глухо застонала, выгибаясь сильнее, а рихтов хвост уже хозяйничал внутри меня, наглаживая, растягивая, натирая так, что я случайно сорвалась в оргазм. А потом ещё один. И ещё. Что-то я совсем уж чувствительная стала.

Ректору стало мало моей ладони. Мощный хвост властно обвил мою голень, зафиксировав её у стены. А затем неспешно и неотвратимо ректор наполнил меня собой.

Мои волосы утонули в освободившемся кулаке рихта. Зартон яростно вдавливал меня могучим торсом в стену, погружался в мои глубины молча, сжимая волосы и хвост, натягивая их, сминая в кулаках.

Я даже стонать уже не могла. Молча глотала воздух пополам с водой, дрожала от его размашистых движений, и почему-то иногда шептала «спасибо». Ректор кончил с глухим рыком, впечатывая меня в стену и отправляя снова в галактические дали.

Обретя дыхание, я, откинув голову на его мощное плечо, робко попросила уколоть мой хвост ещё раз.

— Ты и так накачена каудалом на неделю вперёд, — небрежно погладил меня по пояснице рихт. — Так и предоз схватишь. Поэтому, повторю, никакого пси-режима.

— Что такое каудал? — промурлыкала я, стараясь не показать своего разочарования.

— Каудальная жидкость, — задумчиво пояснил ректор, — кауда по-латински хвост. Есть название сложнее и длиннее, но каудал прижился.

Ректор на прощание прикусил меня за мокрое плечо, приласкал хвостом разомлевшую белую кисточку и удалился.

Я всё ждала, что он придёт ещё раз. Для профилактики. Например, в раздевалке. Или в коридоре пустого тренировочного комплекса, когда я шла к шкафу с моей верхней формой, завёрнутая в одно лишь полотенце.

Но нет. Похоже, ударная ректорская тренировка была завершена. Оздоровили меня по полной программе.

Впрочем, я была не в обиде. Не в накладе. И ни в чём другом.

Я была… В экстазе! После массажа в исполнении ректора — внешнего и… внутреннего — я вылетала из тренировочного комплекса будто у меня не только хвост освободился, но и крылья выросли.

Тело ощущалось по-новому: гибким, сильным, лёгким. И ни следа усталости, ни малейшей боли в мышцах.