Мои останкинские сны и субъективные мысли

И ещё: «Не будь ребёнком!» Но мне понравилось больше: «Не будь таким инфантильным…»

Infantis.

Понимаю.

Кто-то подумает, что писать всё это тоже есть инфантилизм.

«Не будь таким инфантильным…»

О, нет! Вот можно ли воспринимать Систему серьёзно, если она устраивает такой вот абсурд? Сидеть тут, в зале Мещанского суда, смотреть на них всех — известных олигархов, дорогих и успешных адвокатов, а также судей, обвинителей, приставов и всех остальных, которые получают деньги из налогов обычных граждан страны и нерезидентов — и делать вид, что находишься на серьёзном мероприятии?!

Воспринимать этот абсурд серьёзно — это и есть инфантилизм.

То есть я инфантилен, а Шохин, «Иван Иванович», этот суд-шапито — серьёзные явления действительности? Это для серьёзных взрослых дядек и тётек? Так кто более инфантилен — я или люди, которые принимают этот фарс с серьёзным видом, и хмурящие брови при протесте — вербальном; простите моё малодушие — против него. Принимающие витрину — нет, не солидарные с нею! конечно же, нет! — но принимающие ее всёрьез.

Вот вопрос… Почему Ходорковский вернулся в Россию в 2003 году? 16 июля. Почему согласился на эти правила игры? Что он тут искал? А, выходя из частного самолета в аэропорту «Внуково», улыбался. Говорят, улыбался и когда его арестовывали в Новосибирске 25 октября 2003 года. Ходят слухи, что понадеялся на своих адвокатов. Убедили его в том, что выиграют дело, мол, «дело в шляпе», в крайнем случае — так говорят — смогут откупиться. Или другая версия — более вероятная — верил своим покровителям конца 80-х и 90-х, которых до сих пор не хочет сдавать, называть. Потому и вернулся. Потому и улыбался.

Поверил. Видимо, подвела вера в своих высокопоставленных друзей-бизнесменов, высокопоставленных друзей-чиновников, высокопоставленных друзей-силовиков и комплекс полноценности…

Что народ тут, перед Мещанским судом, ищет? Что я сам там делал? Наивные люди. Ищут тут логику. Равнодушие и самообман, спрятанные за согласием играть в игры с напёрсточниками. Почему не бойкот? Нет, конечно, все говорят — мол, театр абсурда. Но ходят сюда. Никаких акций протеста. Одними статейками не поможешь…

Ничего. Комплекс полноценности и не таких подводил. И не такие системы рушил.

Финиш приближается. Судьи читают конец приговора. Ещё пара-тройка дней — и всё это закончится.

Работаю с В.Ч., спецкорреспондентом НТВ. Коллега тоже предпочитает трудиться вне зала суда. Резолюция такая: «Что я там потерял?! Мне и так всё ясно».

Парень очень хороший. И как человек, и как журналист. Анализирует ситуацию хорошо. Манией величия не болеет. Простой характер, доброжелательный взгляд. Мягкий голос. Вызывающий доверие голос. Подкупающе рассказывает. С чувством юмора человек.

Стоим недалеко от входа в здание суда. Беседуем. Вернее, я слушаю. А он не умолкает. Рассказывает об очередной истории, приключившейся с ним в командировке в Казахстане. Интересную историю. Красиво описывает. В красках. В подробностях. Но не могу расслабиться. Я на работе. Такое событие. Это же над нами суд и т. д. Близко к сердцу. Ну, понятно, кто-то же должен играть роль дурачка…

Слушаю его. И тут у входа в суд начинается какое-то движение. Толкотня. Крики. Бросаюсь туда, в голове заметались мысли — оглашение приговора закончилось, сейчас будет известен результат, надо срочно в эфир…

Ан нет, ошибка. Коллеги просто разминают глотки, тренируются.

Возвращаюсь к В.Ч. Тот даже не шелохнулся, только нервно мне предъявляет:

— Да, что ты волнуешься?! Вынесут приговор — будем работать. Куда торопиться, — машет рукой; вернее, отмахивается.

И продолжает об увлекательном казахстанском приключении:

— Так вот… А она мне выдаёт: «Нет. Теперь только минет сделаю. Я ведь сейчас уже замужем». Представляешь, Эльхан? Ха-ха-ха.

Нет, конечно, занимательно. Интересно. Нет, я не против. История отличная. Серьёзно — интересно. Но… как-то…

— Ну, а ты что?

— Ну, а я согласился. Ха-ха-ха. Говорит: «Только минет могу сделать. Остального уже не будет». Ха-ха-ха. Вот! Представляешь, какие забавные девушки в Казахстане живут?

Очень интересно. Но…

Я пытался с ним об этом судебном процессе. О судебной системе. Несколько раз. А он: «Да что ты паришься?! И так всё понятно?!»

Один раз попытался о гражданском обществе. Которое молчит. Безмолвствует. Как портянка. И находится в положении той замужней девушки из Казахстана — добровольном. А он мне: «Не будь идеалистом!»

И снова — специфические рассказы. Интересные. Занимательные.

Не будь идеалистом.

Идеалист!

Не будь ребёнком.

Как диагноз.

— Давай, Эльхан, я тебе еще расскажу про наши приключения в командировках.

— Все такие же.

— Почти все такие…

Словно его это не касается. Символично. Одни символы.

Российский журналист. Он наблюдает со стороны. Неет, не вмешивается. Мол, у него такая позиция. Зевает. И наблюдает. За жизнью в обществе тоже наблюдает. Не участвует.

Возможно, ошибаюсь. Нет, такого не может быть. Чтобы все были глупыми. Согласен, что дурак это я.

Раз все так утверждают.

Да, я инфантилен.