Мои останкинские сны и субъективные мысли

Ближе к полуночи стало известно, что со стороны Мцхеты к грузинской столице приближается колонна. Несколько тысяч человек из Западной Грузии организованно ехали на пятничный митинг. Наша съёмочная группа отправилась к ним на встречу.

Это была очень красивая и впечатляющая картина. Издалека освещённая множеством фар ночная петляющая мцхетская дорога была словно живая. Длинная, растянувшаяся на несколько километров колонна из автобусов, грузовых и легковых машин напоминала огромную жуткую змею, подбиравшуюся к Тбилиси.

Мы остановились на дороге, стали ждать. Нарастал гул. Через некоторое мгновение нас оглушили звуки и ослепил свет фар. Водители сигналили, люди высовывались из окон, размахивали флагами, свистели, смеялись, кричали антипрезидентские лозунги.

Однажды я испытывал подобные эмоции. Стоя на возвышенности, наблюдал, как внизу у подножия холма несётся селевый поток. Меня отговаривали, но я стал потихоньку пробираться вниз, спускаться к нему ближе и ближе. Шум бушующей водной стихии смешивался с треском сталкивающихся друг с другом камней, огромных валунов, деревьев. Мутная вода бурлила, пузырилась, словно кипела, наводила ужас и манила в свои объятия. Труп коровы поток нёс с такой лёгкостью как будто это спичка, то подбрасывая и переворачивая, то скрывая в своей глубине. Я стал кричать, чтобы проверить — услышу ли свой голос, но он потонул в грохоте селя.

Поток из Западной Грузии достиг Тбилиси и растёкся многочисленными ручейками по улицам города, как заряжённые частицы, усиливая энергию гражданского протеста. Жители столицы выходили из своих домов, приветствовали приехавших, хлопали им. Люди обнимались, танцевали, пели песни, играли на музыкальных инструментах.

Полицейских тоже было много. Они никак не препятствовали массам. Некоторые правительственные здания были оцеплены. Иногда стражи порядка просили людей обходить какую-то территорию, что-то им объясняя, и протестующие соглашались. Погромов, столкновений, стычек никаких не было. Никто не пытался ломать ограды, бить окна, витрины магазинов и выносить спиртное, а также справлять нужду на каждом углу. Это была революция по-грузински, грузинский бунт — с эмоциями и страстями, но осмысленный, веселый, не жестокий. По крайней мере, в ту ночь. Вообще, в те дни все, с кем мы разговаривали, молили Бога, чтобы протесты не закончились силовыми эксцессами.

Антипрезидентская оппозиция в своей тактике использовала технологию цветных революций. Ту же, что и Михаил Саакашвили, свергая Эдуарда Шеварнадзе со своими сторонниками и соратниками четыре года назад во время «Революции роз». Мирные массовые шествия, уклонение от столкновений с силовиками, палатки, костры, голодовка в центре города, транспаранты на английском, рок-группы для разогрева. И дата 2 ноября для митинга также была выбрана намеренно — четыре года назад «Революция роз» началась после прошедших в этот день фальсифицированных выборов. Даже въезд в Тбилиси по мцхетской[113] дороге напоминал историю со вступлением в столицу с мцхетского направления многокилометровой колонны автомобилей с протестующими во главе с Саакашвили 21 ноября 2003 года — т. н. «поход на Тбилиси», закончившийся падением власти Шеварнадзе. Ну и конечно яркий и лаконичный призыв, выражающий руководящую идею и требование.

В ту ночь я впервые услышал лозунг «Миша — фандараст!»

«М.дак он или не м.дак?»

Фандараст — это не то, что вы подумали. Но это тоже имеется в виду. По-осетински это значит «уходи», «иди с миром», «прощай», «скатертью дорога». В своё время нынешние грузинские власти придумали использовать это определение-пожелание в адрес Эдуарда Кокойты, президента непризнанной республики Южная Осетия из-за такого двусмысленного звучания этого слова на русском языке. А теперь, как было видно — и слышно — люди стали употреблять этот лозунг относительно Михаила Саакашвили, имея в виду — как нам в Грузии говорили — и то, и другое.

«Стоит ли вообще объяснять, почему он м.дак? Если он честный человек, то он и сам о себе так думает».

На площади встретил Аню Конюкову. Освещать те события в Грузии, как и год назад, должны были три съёмочные группы НТВ. У меня были оператор и звукооператор из Москвы. И Аня в этот раз приехала вместе с Виктором Сосновским, своим крымским оператором и, по совместительству, её мужем, смешным и чудаковатым, с колыхающейся копной полуседых курчавых волос на голове. Но оператор и человек он хороший.

Аня и Виктор друг друга дополняли. Все их споры, даже семейные, были только вокруг трудовой деятельности, производственного процесса. Своей работоспособностью они доказывали, что вечные двигатели не миф, но существуют. Коллеги, как и мы, только в тот день приехали в Тбилиси, но уже успели пересечься и разругаться с Нугзаром. Заявили мне, что не хотят с ним работать.