Мои останкинские сны и субъективные мысли

У нас на журфаке МГУ группа была хорошая — ребята любознательные, неравнодушные. Ноющая рефлексия: «Как же так??», «Почему так??» Это сейчас сникли, ушли в себя. Эскапизм. А тогда было не «всё равно»… Да, так вот. Наш любимый преп, Анна Григорьевна Качкаева, известный телекритик, журналист, говорила: «Успокойтесь! Всё общество не может состоять из пассионариев. Тогда бы оно не вылезало бы из революций, катаклизмов. Иногда идеями кучки пассионариев загорается всё общество. А потом снова успокаивается. Бывает, на долгие десятилетия». До сих пор помню её слова. Мы ей верили. Я — точно верил!

Хорошо, я согласен. Согласен на это самое «иногда». Но когда же оно наступит? Разве не сейчас — когда столько фальсификаций. Когда так издеваются над правом на голосование, на участие в жизни государства. Сколько ждать? Время же идёт. Ведь эти придурки, низшая раса, шудры, оказавшиеся в князьях, торгаши, проснувшиеся правителями, по-другому не понимают.

В пресс-центре штаба на четвёртом этаже несколько мониторов. Показывают разные телеканалы. Ваня Кудрявцев меня отвлёк. Спецкор телеканала «Вести 24».

Я ему:

— У вас Явлинского показывают. Хочу послушать. Про Кремль сейчас будет говорить.

Это такая циничная игра. «Вести 24» — спутниковый информационный телеканал, а «тарелку» не все могут себе позволить в стране. Ну, молодые, активные. Они всё равно докопаются до новости — в том же Интернете. Потому на этот телеканал приглашают многих ньюсмейкеров, которым на федеральные, общедоступные СМИ, дорога закрыта. Высказаться дают, но самое радикальное в эфир всё равно не выпускают. Их — молодых, активных — тоже надо контролировать.

Ваня махнул рукой.

— Да зачем тебе это нужно?

А у самого глаза грустные. Хороший журналист. Видел, как он работает: две недели наши съёмочные группы вместе таскались по Ирану — даже номер в гостиницах делили. А как сейчас — не знаю. Художник без аудитории — инвалид.

— Пойдём, выпьем! Там внизу наливают.

— Только Явлинского дослушаю.

Ваня вздыхает…

Вот кормили в штабе «Единой России» хорошо. Столы заставлены. Это вам не сыр с докторской. И дорогой алкоголь. Неограниченно. Вот это — пир. Яства. Не выборы, а праздник тела. Праздник для желудка. Им всё понятно — они уверены, что победят.

Бокал вина не помешает. Отлично! Вино отличное… Мне стало толи весело, толи меня мутит. Не от вина, а вообще…

А ещё стало жалко тех коллег-газетчиков, которые не смогли пробиться в штаб — а таких было много. Банкет-то ведь за счёт российских граждан, за счёт федерального бюджета.

Но первые лица «Единой России» и топовые гости партии празднуют не здесь, не со всеми. Избранные из избранных. Представляю себе — что там на столах стоит. И сколько это стОит.

Пресс-сек Грызлова Константин Тарасов мне не нравится. Да, странный мальчик. Манерничает. Ха-ха-ха. Хи-хи-хи… Был же нормальным парнем, ещё какой-то год назад. А теперь ведёт себя как педик. Демонстративно ведёт себя как педик. И одет, как меньшинство. Система и Москва меняют человека не в лучшую сторону. Служба часто уродует людей — многие Чацкие со временем становятся Молчалиными… Да, бывает, что некоторые Молчалины искренне уверены, что они вообще-то Чацкие. Всякое бывает…

Вот, например, люди, знающие Грызлова близко, говорят, что человек он очень общительный. Простой, весёлый, «заводной апельсин» — так мне его вторую жизнь описали… А как на службу выходит — похож на жирного индюка, обиженного на всю деревню из-за того, что ему не дала соседская курица.

Вот он идёт. Надул губки. Важный чувачок. В белоснежном свитере — такой якобы модный, современный политик. Только встанет или сядет перед камерами — начинает снисходительно улыбаться во все свои коричневые зубы. Позитив демонстрирует.

Сколько же во мне злобы?! Нехорошо…

Но, послушайте, из него ведь так и прёт ненависть к одномандатной избирательной системе. Этот чиновник в белом свитере, этот Борис Вячеславович ненавидит её ещё с тех пор, как разгромно проиграл в первом же туре выборы в Питере в декабре 98-го в Законодательное Собрание города — как независимый кандидат[117]. Лозунг у него тогда был — «Контроль за властью!» Права, мол, простых граждан будет защищать. Компенсации вкладов из Сбербанка выбьет. Ну, защищай теперь, больной человек! Выбивай! Что тебе мешает? В голове только футбол и теннис. Так, ничего серьёзного. Просто убивает время. Пустой человек.

Один из коллег ошибся при обращении к нему — подумаешь, назвал его «Борис Владиславович». Так этот чуть не задохнулся. Усы дыбом встали. Лицо мгновенно сменилось ядовитой маской, на глазах постарело: «Ну, сколько можно?! Я не Владиславович! Запомните! Я — Вячеславович!» Обиделся? Да нет. Это ярость. «Надо готовиться перед вопросом для первых лиц страны! Понятно? Нет, я спрашиваю — понятно???» Вот так! И отвернулся, дёрнув тощей ляжкой! На остальные вопросы «газетчикам» сквозь зубы отвечает — камеры ведь не снимают. Недоволен. Дескать, Борю не признают. Борька вам всем покажет…