Мои останкинские сны и субъективные мысли

— Куда? В ФСК? Хатковский боялся. Видел, что Федеральная служба контрразведки замешана. И ему никуда не скрыться, всё равно найдут. Он видел, с кем встречается Джан Оганесян. Очень солидные связи. И он решил сдаться азербайджанским властям. Подошёл к постовым милиционерам. Показывает взрывчатку. Спрашивают: «Как взрывчатка?» Говорит: «Вот так, взрывчатка». «Где нашёл?» «Да не нашёл, говорит, я вообще-то диверсант». Ему: «Да ну, кончай шутить. Рассказывай, где нашёл». Отвели в отделение милиции. В отделении: «Как диверсант?» А Он: «Ну, не верите, поехали в посёлок Ахмедлы [5], покажу — у меня там целый склад со взрывчаткой». Поехали, точно — обнаружили там склад. После этого завертелось вот это дело. То есть присутствовал психологический аспект — попытка его убрать привела к тому, что Хатковский сам раскололся. Это было потом учтено — насколько мне известно, он получил не высшую меру наказания.

— Дело Хатковского свидетельствует о неэффективности азербайджанских спецслужб? Хатковский провозил в страну взрывчатку, вербовал людей…

— Ну, не знаю. Он очень контактный, он очень контактный. Хатковский мог с любым познакомиться. Ребята из азербайджанских спецслужб, с которыми я сталкивался и которые работали с Хатковским, произвели на меня очень хорошее впечатление. Я не знаю, где они сейчас, на каких должностях работают. Но в то время они неплохо поработали, они довольно-таки прилично раскрутили это дело. Единственное, чего они не добились, это выдачи Азербайджану Джана Оганесяна и Бориса Симоняна. Но у нас в России тогда вообще странные изменения пошли.

— У Вас забрали это дело?

— Я недолго работал с этим делом, где-то месяца два-три — не больше. Потому что в дальнейшем это дело взяла под свой контроль Главная военная прокуратура, и меня потом вызывали в суд, который проходил в Тамбове. Почему Тамбовский суд рассматривал это дело, мне до сих пор не ясно. Главная военная прокуратура вела это дело, я бы сказал, безобразно. Было сделано всё, чтобы его развалить.

Члены этой террористической группы после задержания дали признательные показания в первые же дни — и Оганесян, и Симонян, и Голоян. В том числе, и по вербовке других лиц, помимо Хатковского, для совершения диверсий, и по взрывам в Азербайджане, на юге России, и по ликвидации отдельных лиц. Но Главная военная прокуратура не пошла на детальное расследование — то, что им передали, они быстро там обработали, есть такое выражение — «обсосали» вот эти эпизодики и отправили в суд.

Когда дело готовили к суду, были внесены изменения в Уголовный кодекс. Статья о диверсии была убрана из УК. В результате этой группе инкриминировали повреждение путей сообщения, незаконное хранение оружия — вот и всё! Джан Оганесян получил 6 лет, Борис Симонян — 4 года. Другие члены группы, например, Ашот Голоян два года. По этому делу проходил некто Петросян — его деятельность была связана с обеспечением Хатковского финансами. Его Главная военная прокуратура РФ вообще отпустила. Петросян пообещал предоставить компрометирующую информацию на Лучка [6], лидера подольской преступной группировки. Почему Главную военную прокуратуру больше интересовала деятельность подольской ОПГ, а не государственного преступления, не знаю. Петросян якобы знал о некоторых делах Лучка, это якобы могло послужить основанием для привлечения того к уголовной ответственности. Пошли на сделку. Петросян написал, что знал, но бумаги не подписал. Его отпустили. Когда в последующем Лучка задержали, показания Петросяна не смогли применить против него. И потому лидера подольских пришлось вскоре отпустить.

— Почему разваливали дело?

— Не могу сказать. Не могу сказать. Может из-за того, что вырисовалась связь этой группы со многими высокопоставленными чинами из ФСК. Вот, например, Овчинников, начальник Отдела кадров Управления по борьбе с терроризмом ФСК и приятель Николая Ковалева, тогда ещё замдиректора, а потом и директора ФСК. Джан Оганесян признался, что планировал завербоваться в Управление по борьбе с терроризмом ФСК России. Это позволило бы прикрывать свои акции. И документы на него готовил лично Овчинников. Не бесплатно. За это были заплачены большие деньги. Таких моментов вырисовывалось много.