Мои останкинские сны и субъективные мысли

Российское телевидение в 90-ые было самым прогрессивным на постсоветском пространстве, ему подрожали, его копировали, на нём учились. А нынешняя ситуация приведёт к его превращению в телевидение Туркменистана, где выпуски новостей мало того, что идут в записи, они потом по несколько дней ещё и повторяются. Журналисты там крайне безынициативны, нелюбознательны и неинформированы. Работа в официозном СМИ лёгкая, но приводит не к профессиональному развитию журналиста, а к развитию таких качеств как лесть, карьеризм, двуличие и бесчестие. О влиянии на общественно-политическую жизнь страны — я вообще молчу. Это не живой организм. И это будущее телевидения России. Нет, уже настоящее…

Миткова помимо своих, которым она чем-то была обязана во время разных предыдущих войн за власть, могла положиться на «правильных» и стукачей-лизунов, а мне ни те, ни другие с дворового детства не нравились. А Пиво ко мне очень хорошо относился. В профессиональном смысле. С ним было интересно работать. Это он первым меня «вывел» в эфир — просто настоял, чтобы я сделал первый свой репортаж для прайм-тайма. Пиво может выслушать идею — нет, он ждёт новые идеи от тебя — не строит из себя сноба, а, главное, не боится сильных людей. Да, у него переменчивый характер, но у меня с этим не было проблем — я ему всегда говорил всё, что думаю. В этом моя пожизненная проблема — карьеру мне не сделать.

Ещё пример. На современном НТВ эталоном карьеры «репортёра» стала тактическая метода корреспондента Алексея Веселовского. Он считал себя хорошим журналистом и очень гордился своим местом в профессии. Любил утверждать — особенно перед новыми сотрудниками НТВ — что сочинял речи для Бориса Ельцина, в частности, знаменитые pадиообpащения первого президента России. Возможно. Не знаю, как писались те тексты, но «репортажи» для новостей Веселовским создавались странным образом. Придя на работу, Алексей садился отсматривать снятый другими коллегами материал на ту или иную тему — «картинку» и интервью с ньюсмейкерами. Всегда жаловался, если интервью «очень длинные» — ну, больше четырёх-пяти минут; идеально, чтобы «синхроны» были короткие — минуту-полторы. Потом Алексей приступал читать в интернете газеты и агентства, копируя из них целые предложения, абзацы. Но из разных СМИ — так он страховался. Любимыми источниками для своих текстов у него были — gazeta.ru, newsru.com, газета «Коммерсантъ». Потом слегка переделывал получившийся текст, причёсывал его; монтажёр накладывал на этот «закадровый текст» снятую другими коллегами «картинку» и вставлял в трёх-четырёх местах «синхроны» ньюсмейкеров — если помните, также добытые другими коллегами. Или же другой вариант — тем же гениальным способом написав «закадровый текст», оставлял в нём места для «синхронов», потом обращался в «Секретариат», чтобы ему эти нужные «синхроны» где-нибудь достали. А те умные дамочки начинали выискивать свободных стажёров, полевых продюсеров или съёмочные группы, которые территориально находились вблизи от местопребывания тех или иных специально подобранных экспертов, ньюсмейкеров — при этом Веселовский предупреждал, что ему нужны конкретные слова, конкретная фраза и ничего более. То есть снимали человека не для того, чтобы узнать его мнение, а для того, чтобы получить из его уст нужные слова. Иногда, некоторые коллеги так и просили у интервьюируемых — озвучить определённые слова, фразу. Зачем тратить своё и чужое время…

Получившееся блюдо-халтуру Веселовский выдавал за свой творческий труд — обычно в эфире главных, «вечерних» новостей. Терпеть не мог разговаривать с ньюсмейкерами, искать какие-то истории и людей для репортажей. Но больше всего Алексей ненавидел уточнять какие-то детали, неточности: ведь столько ошибок — субъективных, объективных — в любом журналистском материале! Однако обожал ездить в командировки в далёкие страны и привозить оттуда сырые, недоработанные темы — и обижался, когда их откладывали в долгий ящик. Ещё очень любил свой грязно-серого цвета свитер в катышках, очень старый, с растянутыми на локтях рукавами — и постоянно его носил.

Прозвище у Веселовского между сотрудниками НТВ было «Весел». Которое я придумал дополнять приложением, учитывающим выбранный коллегой способ творчества. Получалось Весел-копипейст[29] (с вариациями: Весел-копипаст, Лёша-копипаст, Лёша-копипейст), и многие коллеги, особенно редакторы, заочно его так стали величать. Ещё я называл Алексея «Великий компилятор», на что он сильно обижался.