Мой отец Иоахим фон Риббентроп. «Никогда против России!»

В момент, когда это писалось отцом, ответным ударом по наступающим русским был вновь захвачен Харьков. Я описал боевые действия. «Военный успех», так сказать, в распоряжении имелся. Однако «европейской конфедерации», какой она виделась отцу, у Гитлера добиться было невозможно. Напротив, через год он отреагировал с точностью до наоборот, учредив взамен военного управления гражданскую администрацию для французских северо-западных департаментов и Бельгии, что, естественно, должно было вызвать большие опасения в указанном выше смысле. Лаваль якобы сказал Гитлеру[423]:

«Вы хотите выиграть войну, чтобы построить Европу, но постройте же сначала Европу, чтобы выиграть войну!»

Уже 24 ноября 1941 года в дневнике Хевеля содержится запись: «Фюрер недоволен речью RAM (рейхсминистра иностранных дел)». Подразумевалось выступление перед главами европейских государств по поводу продления Антикоминтерновского пакта. Германский министр иностранных дел больше не имел никакого влияния. К сожалению, он только что оказался прав со своими опасениями в отношении нападения на Советский Союз!

Едва ли можно было ожидать от европейских народов, что они с доверием вложат свою судьбу в руки рейха и его «фюрера», в то время как даже в самом рейхе конституционные права были ограничены или даже отменены. Депортация евреев из оккупированных стран жестко и наглядно показала европейским народам опасность последующей тирании Берлина. Правда, следует отметить, что также и описанную деятельность высокопоставленных чиновников и офицеров и их пособников оправдать нельзя. Они могли, при определенных условиях с риском для своей жизни, устранить Гитлера! Но и Гитлера деятельность заговорщиков ни в коем случае не оправдывает. Выражаясь современным языком: «менеджер» обязан точно знать инструмент, с которым он делает свою политику или свой бизнес, в особенности его человеческую компоненту. С этим я перехожу к другому чреватому последствиями, даже роковому слабому месту гитлеровского режима: Гитлер не имел вообще никакой правительственной системы или, говоря современным языком, системы управления, кроме, пожалуй, — если это можно назвать «системой — древнеримского принципа «divide et impera» («разделяй и властвуй»), служившего для предотвращения с самого начала любой возможной угрозы его личной власти.

Всем влиятельным фигурам мировой истории пришлось интенсивно заниматься проблемой: как мне управлять структурой, над которой я властвую, и с какой системой я смогу держать ключевые полномочия в своих руках и получать необходимую информацию точно и своевременно? Представьте, например, необычайные проблемы управления протяженной империей Карла Великого при существовавших тогда условиях коммуникации. Или посмотрите на административные проблемы Римской империи в Античности. Цезарь, Август и Диоклетиан, называя по имени лишь некоторых, являлись в свое время очень эффективными организаторами и администраторами, при существовавших тогда технических условиях твердо державшими под контролем гигантскую империю. Что касается Августа, кстати, особенно примечательно, с какой мудрой осторожностью и мастерством он прибрал к рукам сенатскую «элиту» Рима, избежав, таким образом, судьбы Цезаря.

Даже если учесть в оправдание Гитлера, что это не он нагромоздил внешнеполитические проблемы Германии — он застал их, придя к власти, и ему пришлось иметь с ними дело в его политике в исключительно трудных условиях, все же возникает вопрос, приступил ли он к решению этих проблем с четкой организацией, эффективным охватом всех ресурсов и общим, интегрированным планированием. Всегда ли имел Гитлер — в качестве основы для своих решений — общее понятие о материальном положении рейха? Ставил ли он однозначно специфицированные задания и указывал ли цели? Контролировал ли он постоянно выполнение заданий и достижение поставленных целей и вмешивался ли в случае необходимости? Принимал ли он свои решения после обстоятельных консультаций с ответственными лицами и устанавливал ли четкие обязанности? На все эти вопросы следует ответить отрицательно. Гитлер не распорядился о создании систематически разрабатываемого планирования всех ресурсов рейха и тем более не имел системы, с которой он постоянно проверял бы реализацию целевого планирования с помощью «фактической компоненты». Никакого «плана по вооружению» (и, соответственно, «военного плана») не имелось[424]. Интегрированное общее планирование с определением приоритетов и учетом людских и материальных ресурсов рейха и внешнеполитических потребностей отсутствовало.