Мой отец – нарком Берия

«Следствие по делу Берия и других заговорщиков закончено. Начавшийся на следующий же день суд завершился 23 декабря. В объявленном приговоре Л. П. Берия обвинялся в том, что он “сколотил враждебную Советскому государству изменническую группу заговорщиков, которые ставили своей целью использовать органы внутренних дел против Коммунистической партии и Советского правительства, поставить МВД над партией и правительством для захвата власти, ликвидации советского строя, реставрации капитализма и восстановления господства буржуазии”. В обвинительном заключении прямо говорилось, что Л. П. Берия и его сообщники строили свои преступные расчеты на поддержку заговора реакционными силами из-за рубежа, установление связи с иностранными разведками».

Кто же оказался «сообщниками» моего отца? В. Н. Меркулов, бывший министр государственной безопасности, а в последнее время министр государственного контроля СССР, В. Г. Деканозов, министр внутренних дел Грузинской ССР, Б. З. Кобулов, заместитель министра внутренних дел СССР, П. Я. Мешик, министр внутренних дел Украинской ССР, С. А. Гоглидзе, начальник 3-го управления МВД СССР и Л. Е. Влодзимирский, начальник следственной части по особо важным делам МВД СССР. Все шестеро в последний день суда были расстреляны. Удивительная оперативность, не правда ли?

Есть еще одна немаловажная деталь: судебные заседания, проходившие в Москве 18–23 декабря 1953 года, были почему-то ЗАКРЫТЫМИ, что уже само по себе наводит на вполне определенные размышления. Перейдем теперь к составу самого Специального Судебного Присутствия. Председателем его являлся Маршал Советского Союза И. С. Конев. Членами Специального Судебного Присутствия были назначены Н. М. Шверник, председатель ВЦСПС, Е. Л. Зейдин, первый заместитель председателя Верховного суда СССР, Н. А. Михайлов, секретарь Московского обкома КПСС, М. И. Кучава, председатель Совета профсоюзов Грузинской ССР, Л. А. Громов, председатель Московского городского суда, К. Ф. Лунев, первый заместитель министра внутренних дел СССР, и генерал армии К. С. Москаленко По мнению некоторых историков, «это был самый крупный процесс над сотрудниками органов внутренних дел и государственной безопасности за всю историю их существования». Но почему «процесс века», каким хотели представить его с конца 1953 года, был закрытым? Этот отнюдь не маловажный вопрос, похоже, исследователей не занимает. А жаль. Не здесь ли надо искать ответ на некоторые загадки советской послевоенной, да и не только послевоенной истории?..

Допустим, что все происходило именно так, как принято считать, и процесс в Москве действительно состоялся. Но где же само нашумевшее «Дело Л. П. Берия»? Вот уже несколько лет на эти материалы то и дело ссылаются и публицисты, и историки. Сама же стенограмма закрытого заседания Специального Судебного Присутствия не опубликована и по сей день. Не преданы гласности и материалы следствия, которое, повторяем, почти полгода шло под непосредственным руководством Генерального прокурора СССР Романа Руденко. Почему? И вновь вопрос без ответа.

Конечно же, в лучших традициях «перестроечной гласности» и здесь проще всего все свалить в очередной раз на «козни» КГБ. Но не получается. Еще осенью 1992 года начальник Центрального архива Министерства безопасности России полковник Александр Зюбченко признался:

– Очень хочу когда-нибудь почитать дело Лаврентия Берия. Проблема в том, что у нас этих томов нет и никогда не было. Я даже не знаю, сколько их вообще. Вся группа дел, связанных с Берия, хранится не у нас. Могу предположить, что их держат под сукном еще и потому, что не все там однозначно с точки зрения правовой оценки этих лиц.

И тем не менее, приговор Специального Судебного Присутствия в исполнение был приведен. Во всяком случае, соответствующие акты опубликованы.

АКТ

1953 года декабря 23-го дня