Мой палач. Реквием (СИ)

Дрожащей рукой воду только на тумбочке нащупываю, и выпиваю все до капли. Кажется, от нее мне легче, но длится это недолго, так как яд снова начинает действовать.

Кажется, Бес дал мне новую порцию этой отравы, так как тело снова начинает болеть. Чертов подонок! Уж лучше бы сразу убил, чем так…медленно лишать меня жизни, наслаждаясь.

***

Утром я просыпаюсь на кровати, завернутая в одеяло. Откинув его, с ужасом понимаю, что на мне нет совсем ничего, даже трусов! Кто раздел меня, как посмел притронуться…

Не помню, ночь была такой тяжелой, что я совсем не запоминаю даже как оказываюсь на кровати. Мне было больно, я пыталась согреться на полу, так как даже подняться самостоятельно сил не было.

Окидываю комнату взглядом. Я в тюрьме у зверя и кажется, выпускать он меня не собирается.

Накинув на себя одеяло, подхожу к двери, и начинаю тарабанить по ней кулаками, что есть сил.

— Открой дверь! Выпусти меня отсюда!

Кажется, я скоро дыру в этой двери проломлю, и к счастью, это работает. Дверь вскоре открывается, а в ней Маргарита стоит. Та самая домработница. Она окидывает меня строгим взглядом, качая головой.

— Здравствуй, Асенька.

— Дайте мне уйти. Пожалуйста!

Порываюсь выскочить от сюда, но Маргарита успешно преграждает мне дорогу.

— Нельзя. Господин Бесаев приказал тебя не выпускать, пока тебе не станет лучше.

— Мне уже лучше! И я другое приказываю! Дайте пройти мне!

Едва ли с ног не сбиваю Маргариту, и вылетаю за дверь, но тут же врезаюсь в грудь Беса, который с легкостью заталкивает меня обратно, с силой сжав мою руку.

— Я что велел тебе делать, Маргарита?

— Извините, Тимур. Асенька выглядела такой бледной, я не думала, что она попытается…

— Пусти, пусти меня!

Шиплю на Беса, но он не отпускает меня, только дальше в комнату заталкивает. Через секунду дверь захлопывается, и я снова оказываюсь наедине с монстром.

— Мне больно! Да чего ты хочешь, пусти меня, сволочь!

Шиплю на него, и Бес наконец отпускает. При этом он бросает на меня какой-то злой дикий взгляд, и я с ужасом обнаруживаю, что от трепыханий мое одеяло сползло, и прямо сейчас Тимур отлично может видеть мою голую грудь!

При этом взгляд его мгновенно темнеет, и я быстро натягиваю одеяло обратно.

— Не смей смотреть на меня, подонок!

— Ты где таких слов набралась, а? Пианистка, блядь.

— Не твое дело!

Отворачиваюсь от него, кутаясь в одеяло. Знаю прекрасно, что оно вообще не спасет меня, если Бес захочет большего.

— Вижу, ты уже ожила. Отлично. Пора прекращать твой кайфовый рай.

Меня аж передергивает от этого заявления. Боже, как можно быть таким камнем, неужели он вообще не понимает, насколько больно сделал мне?! Оборачиваюсь, и с глазами серебристыми встречаюсь. Обида душит меня, и я едва сдерживаю слезы, когда выкрикиваю палачу прямо в лицо:

— Рай?! Да я в аду жила все это время! В аду, в который ты меня опустил!

Бес усмехается, однако это больше похоже на волчий оскал. Дикий, жестокий, разъяренный просто.

— В каком аду? Купаясь в аплодисментах, виляя жопой перед фотографами или глотая наркоту ты в аду была, а мотылек?

Бес берет мой локон волос, и на палец его наматывает. Так нежно, он когда-то целовал мои волосы и мне нравилось, но теперь даже такое его прикосновение заливает кислоту мне в вены.

Больно. Как же болит!

С силой локон свой вырываю с его ладони, обжигаясь о горячую кожу. Не смей Ася! Даже не думай поддаваться. Ни после всего.

— Не трогай меня! Чудовище. Лучше бы ты меня убил, меня, а не ее!

Бес серьезно смотрит на меня, а я опускаю глаза. Смотреть не могу в ответ. Мое сердце разрывается от боли. Как он мог… как мог сотворить с нами такое.

— Что ты несешь, девочка, у тебя галлюцинации уже?

Он хватает меня за руки, а у меня дрожь по всему телу от этого прикосновения дьявола. Дышать становится труднее, и я начинаю вырываться, но Бес сильнее, и держит так крепко, невозможно.

— Не надо, не трогай! Я ненавижу тебя! Как ты жил все это время, Бес? Как спал по ночам, нормально?!

— А я не спал. Из-за тебя, суки! Глаз сомкнуть не мог.

Рычит, резко отпускает меня, и я сваливаюсь на пол.

Дышать тяжело, я быстро закрываю лицо руками, чтобы Бес не видел моих слез. Я дочери сильной быть обещала, но рядом с ним…меня на куски просто рвет.

Обхватываю колени руками. Все же плачу при нем, хоть и отвернувшись спиной. Покачиваюсь, пытаясь успокоится, и не получается. Совсем ничего не выходит.

— Я знаю, ты меня ненавидишь, но прошу, отведи меня на могилу. Пожалуйста! Я рядом с Амели хочу быть. Я там сама умру, просто рядом хочу быть в последний миг. С ней.

Говорю это тихо, но Бес все слышит прекрасно, и я улавливаю его тяжелое дыхание, однако в следующий миг он буквально отрывает меня от пола, с силой хватая за плечи:

— На какую блядь, могилу, Ася?! Ну, что ты несешь, что?!

Он встряхивает меня сильно, а я только грудь голую ладонями пытаюсь прикрыть. Одеяло под ногам лежит, а зверь смотрит на меня просто ошалело, дико, голодно и так строго, как еще никогда до этого.

— К ней. Тимур, пожалуйста, я к Амели моей на могилу хочу.