Мой палач. Реквием (СИ)

— Сделайте, чтобы Бес не охотился за нами! Чтобы весь их род забыл о нас, словно нас и не было!

Ору на него, не давая себе и шанса на слезы.

— Ася, что ты говоришь такое? Успокойся.

— Бес отца моего убил!

— Он не знал, что Сергей не виновен. Тимур был ребенком, Ась, пойми же!

Закуривая, чеканит Виктор, но сейчас я разум свой слушаю и мне страшно. Не за себя уже, за детей.

— Нет! Мне надо спасти детей! Помогите, Виктор! Пусть забудет нас, сделайте так, чтоб Бес не искал нас, прошу!

Я сама не понимаю, что со мной случается в этот момент, какие-то дикие инстинкты выживания потомства все же берут верх над чувствами.

В голове снова и снова прокручивается, что мой отец невиновен. Он не был виновен, это все…было пустое.

Бес от ненависти хуже чем с сукой со мной обращался, а если…если он и Амели не примет, не полюбит. Ведь она моя дочь, наша.

Боже, нет. Я только-только ее обрела и просто не могу ее потерять снова. Из-за зверя. Из-за того, кто ненавидел меня, а теперь...я уже и сама не понимаю. Сердце одно говорит, а разум иное. Я запуталась и просто хочу, чтобы этот ад закончился.

Виктор отводит меня за машину. Нас не видно. И это хорошо.

— Ася, я могу понять, почему ты это делаешь, но все же, ты уверена в своем желании? А как же Тимур?

— Я хочу уберечь детей…

— Я спрашиваю один раз. Если ответишь “да”, назад пути не будет.

— Да, сто раз да!

Выпаливаю чувствуя, как дрожит голос. Так надо, так правильно, так просто необходимо! Виктор поджимает губы, но все же коротко кивает.

— Хорошо. Сейчас садишься в машину с детьми, после за поворотом быстро переседаете в другую. Водитель будет в курсе. Уезжайте сразу и будешь сидеть, как мышь, вообще не высовываться. Денег я тебе вышлю. И сними кольцо, давай его сюда.

— Зачем это?

— Все должно выглядеть по-настоящему. Так надо. Давай же!

Отдаю Виктору кольцо, как от сердца отрываю. Это же Бес мне дал сам, я бы в жизни его не выкинула, не сняла.

— Спасибо…Спасибо, Виктор!

— Давай, иди уже!

Я быстро сажусь в машину и прижимаю к себе маленькую Амели, крепко хватаю за руку Эмира. Времени думать нет, времени на ошибку тоже нет, совсем.

Авто срывается с места и сзади через стекло я вижу черные подъезжающие машины, из которых начинают выходить вооруженные до зубов люди. Это охрана Булата и они уже здесь. А если они попадут в Тимура. Боже… даже думать об этом не могу, сердце на части разрывается.

Вот что значит любить и ненавидеть одновременно. С такой силой, что убивает тебя каждую секунду.

Прижав детей к себе, я ору что есть сил водителю:

— Быстрее! Уезжайте быстрее!

Водитель набирает скорость, за поворотом мы быстро пересаживаемся, а после я слышу взрыв. Оглушительный, громкий, такой сильный, от чего Амели начинает плакать, испуганно обхватив меня руками, а Эмир затихает, оглядываясь назад.

Я же до крови закусываю губы, глотая слезы. Я знаю, что это за машина взорвалась. Та, в которой Тимур думает, мы ехали с детьми.

***

Следом за оглушительным взрывом машины я слышу звуки выстрелов, и вот тогда мне становится просто до дикости страшно. За него.

— Стойте! Дайте нам выйти! Остановите машину!

— Нельзя. Сидите тихо.

Как я не стараюсь попросить водителя остановиться, он едет дальше, увозя меня от зверя, отрывая от него на живую и без наркоза. Я же сама этого хотела, спастись от чудовища, которое там осталось. Под пулями автоматов.

Виктор. Он приказал нас довезти в сохранности и мои истерики уже никого не тревожат.

Я же вся дрожу. Тимур. На нем не было бронежилета. Он умеет обращаться с оружием, но тех людей…Боже их было так много!

Сильная. Я должна быть сильной ради детей, повторяю себе как мантру, как молитву, и не верю в нее. Не верю!

Мой палач, мой страшный демон остался в аду, а я…что я сделала?! Я его бросила. На растерзание, инсценировав собственную гибель. Чтобы прекратить ненависть, закончить это и уберечь детей.

— Так надо, надо, надо!

Сжимая до хруста кулаки, кричала я в салоне машины, стараясь успокоить детей и саму себя, вот только если малыши успокоились, стоило нам выехать за пределы города, то я ревела всю дорогу, проклиная себя за слабость.

Ведь я все равно, несмотря на ни что любила Тимура. Даже теперь ненавидя, зная правду…любила. Любила дикой, ненормальной любовью своего красивого жестокого демона, своего страшного палача. Того, кто делал мне очень больно я все равно любила. И знала, что он тоже любит, пусть и не говорил мне этого ни разу.

***

Мы ехали очень долго и я все сжимала телефон в руке, но он не звонил. От Виктора нет ни единой веточки я и даже не знаю, остался ли Тимур жив, задели ли его или он успел спастись.

Нас размещают в небольшом домике на краю моря. Здесь так красиво, но еще довольно прохладно, однако это не мешает детям играть на берегу пляжа ранней весной.

Холодный ветер обдувает мои волосы и напитывает морским воздухом, но я не могу любоваться морем. Я вообще ничего не могу, чувствуя себя изломанной просто на куски.