Мои палачи (СИ

Горячая гора мышц на мне шевелится, поднимается, сгребает меня одной рукой и легко забрасывает на стол. Бумаги шелестят, планируют вниз, опрокидывается подставка, катятся ручки и фломастеры.

Он толкает меня, и я заваливаюсь назад, в руки второму коту, по ту сторону стола.

— Расслабься, Юль, — он тоже шепчет, его пальцы ощупывают мой костюм, обтягивающую майку и меховую жилетку, задерживаются на талии и тянут ткань, — поговорку знаешь? Один член хорошо, а два лучше.

— Я заявлю в полицию.

— Вперед и с песней, — откликается муж.

Глаза привыкают к темноте, чуть повернув голову вижу его фигуру, в кресле крутится.

На мне с треском разрывают майку, вздрагиваю от сквозняка, ветер проникает в тонкую капроновую ткань полупрозрачного лифчика, а за ветром мужские пальцы, осторожно гладят сеточку, и вдруг, на контрасте резко, обхватывают меня за шею, и везут по столу ближе к себе, он меня держит.

Первый в ногах, задирает на живот короткую юбку и сжимает руки на голых бедрах. Хозяйским жестом стягивает с меня белье, моя кожа и его, соприкасаются, по всему телу нарастает зуд. Быстрый вжик молнии на его брюках, и он достает член. Вижу слабые очертания, на двадцать баллов эрекцию, и как смыкается его широкая ладонь, он готов, и я понимаю, что это все, и их двое, всхлипываю и ворочаюсь, прошу:

— Убери это.

— Там в ящике у нее есть "Гран Патрон", — вклинивается муж, — Юля любит текилу и большие патроны. Сначала угостите. А потом трахните ее. Как следует. Заставьте мою шлюшку кончить.

Не сдерживаюсь и снова ору. Царапаю ногтями рубашку, мощную руку на моей шее и щурюсь на презерватив, который первый кот раскатывает по члену, не собирается он меня поить текилой, он мне просто без прелюдий засадит.

— Артур, выгони их! — срываюсь на хрип.

— Юль! — надо мной нависает кошачья маска. — Хватит орать, — пластмасса касается уха, чувствую, как между моих разведенных ног скользит его член, размазывает по коже лубрикант, он нетерпеливо дергается, рвется в тепло, его хозяин мне мягко выговаривает, — мы все равно это сделаем, ты же понимаешь?

— Ладно, — выплевываю, — лучше ночь с ними, чем всю жизнь жить с таким придурком, как ты, Артур. Давай, — спускаю кольцо связанных запястий коту на шею, — не останавливайся до утра. Хочу тебя. Безумно. Вся мокрая. За волосы меня оттаскай. Отшлепай. Во все места выдери, — уже на последних словах слышу, что Артур подрывается с места, в секунду оказывается рядом и больно дергает мои руки, чтобы я выпустила из объятий навалившегося на меня мужчину.

Он выдирает меня из их лап и рявкает:

— Отбой. Отбой я сказал!

Глава 9

Висну на Артуре и боюсь верить в облегчение, в котором тону, он не смог так со мной поступить, он меня все таки любит, и я в этот момент все ему готова простить, только бы он скорей меня отсюда забрал.

— Ты чо как тряпка! — удивленным шепотом кричат у меня за спиной, — да она вертит тобой, как…ты е*лан, Артур.

— Ида на хер, — огрызается он. — Моя жена.

— Твоя жена…

Наверное, "шлюха", он хотел сказать. Конец фразы тонет в громких ударах по двери, кто-то со всей силы тарабанит в кабинет.

— Юля! Ты там?! Немедленно выходи! — надрывается Олли. — Сама не пришла и костюм забрала! Из-за тебя конкурс…да что я в коридоре-то стою, открывай, живо!

Артур мельком оглядывает мою порванную майку, растрёпанные волосы и ругнувшись под нос, тянет меня к двери.

— Я маму уведу. До туалетов дойдешь? Приду за тобой.

— Нет, нет, нет, не иди, — твержу, связанными руками цепляюсь в его рубашку, Олли истерит снаружи, он морщится.

— Я сказал. Сейчас вернусь, — отрывает от себя мои пальцы. Оборачивается, сухо бросает. — Жену мою не трогать. Надеюсь, это ясно?

Отступаю в сторону, с полосы света, когда он скрывается в коридоре, Олли рвется в кабинет, разобраться со мной, он ее успокаивает, их голоса тише, спиной чувствую недовольство несостоявшихся палачей, но мне только добраться до запирающихся кабинок, а там…

— Не спеши, — шепчут позади, близко, когда делаю шаг за дверь, и стальные тиски сжимаются на талии. — Артур не понял. Теперь это не наказание. После того, что ты просила. За волосы тебя оттаскать. Во все места выдрать. Мы уже сами хотим, — он словно щупальцами обвивает, одним движением затягивает меня обратно в кабинет и поворачивает ключ.

— Артур вас убьет.

— Артура здесь нет, — его ладони ныряют под юбку, туда, где у меня уже нет белья, его пальцы сухие, и я сухая, он ощущает это и замирает. Держит меня, возится у меня за спиной, шуршит фольга, он что-то тычет мне в губы:

— Ешь.

Пахнет шоколадом, это конфета, она тает в его пальцах, он ждет, что я буду слизывать и шепчет на ухо:

— Ты самая красивая на свете.

Так говорит мне врач, принимай себя, люби себя, ты самая красивая. И я бы рассмеялась сейчас, но это очень грустно. На сеансах настаивает Артур, у меня нет аппетита и я худею, они думают, у меня стресс и депрессия, я принимаю таблетки, а в побочках понижение либидо.

Я холодная. Долго разогреваюсь. Имитирую оргазм. Одного секса за ночь мне по горло много, Артур злится, мы ругаемся.