Мои палачи (СИ

— Артур новую игрушку выпустил, — поясняю, подставляю пальцы под сушилку. — А ты чего на работе? — улыбаюсь, по слогам произношу. — Свадь-ба.

— Молчи, — Настя передергивает плечами. — Поэтому и пришла, дома с ума схожу. Ты только представь, завтра в это же время я стану Морозовой, — мечтательно закатывает глаза.

Смеюсь.

Я тоже Морозова, уже год как. Артур сделал мне предложение через месяц после знакомства, я не была уверена, и тянула еще несколько месяцев, в итоге получила от него три кольца, и, наконец, решилась.

А у Насти иначе, ей пришлось два года ждать, пока младший брат Артура созреет.

И вот завтра…

— Я к шефам, а потом кофе попьем, — предлагаю Насте.

Она кивает, я тороплюсь в Ванин кабинет.

В кабинете нет ни Вани, ни Паши. Зато есть уборщица, она сообщает, что Иван Геннадьевич и Павел Валерьевич, кажется, ушли в курилку.

Иду предложенным маршрутом.

В курилке они. Сложно было дождаться и сказать, что он там хотел?

Субординацию я не соблюдаю, да и какой смысл, если неоднократно видела, как пьяные боссы слизывают сливки со стриптизерш. И они не просто владельцы сети крутых ресторанов, что зажигают от заката до рассвета — они лучшие друзья моего мужа, бывшие одноклассники. И иногда они своим поведением наводят на мысль, что Артур мне изменяет.

Можно ли с этими законченными бабниками просто посидеть в сауне и попить пивка?

Без девушек по вызову.

Не знаю.

Нельзя себя накручивать.

Снова роюсь в сумке. Странно, правда, что ли выбросила телефон? Надо выйти на крыльцо и проверить мусорку.

В курилке открывается любопытная картина.

Боссы сидят на корточках и внимательно смотрят в урну с бычками. Ваня оборачивается на мои шаги и манит к себе пальцем.

С интересом подхожу. Заглядываю.

— Поняла? — он указывает на брошенный поверх пепла шприц. — Кто-то из сотрудников наркоман.

— Да ладно? — скептично поднимаю бровь. — Может, от лекарства.

— А может и нет, — Паша выпрямляется. Дергает дверь подсобки с интвентарем для уборщицы и заходит внутрь. Оттуда цедит. — У нас прекрасная репутация, Юль, только наркоманов нам здесь не хватало, сама-то подумай. А, может, уборщица балуется?

— Какой-то ерундой занимаетесь, — пошатываюсь, когда Ваня хватается за мои бедра, чтобы подняться. — Ты чего звал-то?

Он вдруг перестает улыбаться. Прислушивается к шуму за углом, кто-то громко повторяет "пропала связь, ничего не слышу" и топает по коридору к нам.

— Проверим, — не успеваю возразить, как он толкает меня в подсобку, влетает сам и запирает дверь.

— Что ты… — отступаю и бьюсь спиной в твердую Пашину грудь, его указательный палец ложится мне на губы, и я замолкаю, но у меня, кажется, развивается приступ клаустрофобии.

Тесно, в узком пространстве между двух мужчин зажата, и пусть Ваня по-глупому следит в щелку нет ли там наркомана, мне после контакта с Артуровскими партнерами это все не нравится.

— Убери, — шиплю, проезжаюсь губами по закрывающему рот пальцу. От Паши пахнет дымом вперемешку с древесно-пряным ароматом туалетной воды, и у меня кружится голова.

От его тела жарко. Жар от его черной рубашки в тибетском стиле, и вытянутые деревянные пуговицы врезаются мне в спину.

— Ты какая-то дерганная сегодня, — выдыхает он на ухо. — Берменная что ли?

— Что за тупой вопрос опять? — отстраняюсь и сразу впечатываюсь в Ванину задницу.

— Тихо там, — шикает он, не отрываясь от двери, не глядя просовывает между нами ладонь, чтобы я отодвинулась, но Паша шагнул вслед за мной, вообще, лишив меня пространства, и я теряю терпение.

— Заканчивай, — рявкаю. — Выпусти меня!

— Та-а-ак, — тянет Ваня. — Что за нервы? — разгибается, поворачивается. Лампочка над нами трещит, ее слабый свет искажает его лицо, обычно смеющиеся зеленые глаза темнеют, вид у него суровый. — Я твой начальник или ты мой? Никогда не получала по жопе, Юля? Разбаловал тебя Артур? Так я щас сниму ремень.

Глава 3

Нас застукала уборщица. Запёрлась в подсобку со своими тряпками, испугалась и выдала на весь коридор:

— Батюшки-святы!

О да.

Несмешная шуточка про "отшлепать Юлю" вполне в духе боссов, этот гремучий твердолобый дуэт уже не переделать и не научить хотя бы азам галантности, но со стороны все выглядело еще хуже, чем утром в офисе с Артуровской секретаршей.

И вроде бы, я ничего не сделала, просто дважды за день вляпалась в какую-то двусмысленную ерунду, а ощущаю себя гадливо и думаю об этом на протяжение всего ужина.

Обязательные семейные посиделки с родителями Артура. Каждую пятницу. Традиция.

Мать мужа зовут Ольга, но она просит называть ее Олли, она красит волосы в арктический блонд, черным карандашом рисует мушку на щеке, курит за столом пахучие коричневые сигарки в тонком серебряном мундштуке и когда видит меня, при всех обсуждает мою излишнюю худобу.

— Артур, — говорит она. Тычет в меня сигаретой, — твоя жена снова на диете? Смотрите, на ее лице одни глаза остались, но ведь это некрасиво, у женщины должны быть щечки. А у нее где?

Все послушно ищут мои щёчки.