Мой папа - Дед Мороз

- Угу… Только носик припудрю, - пошутил он, чмокнул Надю в нос и скрылся за дверями туалета, который, по идиотской задумке советских архитекторов, находился аккурат рядом с кухней.

И тут Надя окончательно сбрендила! Выглянула в небольшой коридорчик, ведущий в прихожую, схватила низкую табуретку, используемую Сарой Соломоновной в качестве подставки для ног, и, взобравшись на нее, потянулась к окошку. Маленькому квадратному окошку, которое, по еще более идиотской задумке все тех же советских архитекторов, вело из кухни в ванную комнату. Надя была невысокая, табуретка и вовсе какое-то недоразумение! Надо было брать стул! Ругая себя, на чем свет стоит, доктор Соболевская, умница и почти что красавица, встала на цыпочки и максимально, насколько могла, вытянула шею.

- И шо? Там, таки, есть, на шо посмотреть? – раздался за спиной скрипучий старческий голос.

Надя дернулась, табуретка покачнулась, увлекая её за собой. Она все же удержалась на ногах. В физическом плане. А вот морально… Кажется, еще никогда в жизни она не испытывала такого обжигающего стыда.

- Полагаю, что, таки, да. Не успела разглядеть, – дрожащим то ли от едва сдерживаемого гомерического хохота, то ли от подступающих слез голосом, призналась Надежда. Неловкую ситуацию спас Илья. Он вышел из туалета, на ходу вытирая руки о небольшое синее махровое полотенце, и поторопил:

- Надюш, ну, давай! Собирайся!

Левин едва не подпрыгивал от нетерпения, а она… Она как будто очнулась и теперь удивлялась сама себе! И такое у нее внутри творилось! Но все другое, вот вообще все… перекрывало какое-то неудержимое, абсолютно глупое веселье. Это надо же было до такого додуматься? На табуретку… В окошко… Соболевская, ты звезда! Операция «Охота на единорога» может смело считаться провальной! Не быть тебе, Надя, шпионом! Ой, не быть!

- А ты чего веселишься? – чутко улавливая ее настроение, и себе улыбнулся Илюша.

- Да так! Глупости всякие в голову лезут! Про единорогов… - закинула удочку Надя, внимательно следя за реакцией будущего мужа.

- Быва-а-ает, - протянул тот, открывая перед ней дверь.

Надя хмыкнула. Ну, и подумаешь! Не удался заход. Вот и ладно. Когда-нибудь она же увидит его голым! С единорогом, или без единорога… Но ведь увидит! И тогда все станет понятно! А пока... Надя скользнула в салон машины, откинулась в удобном, подстроенном под нее, кресле и, чуть повернув голову, уставилась на Илью. Он вывернул руль, нажал на какие-то кнопки:

- Не холодно?

Надя сглотнула и покачала головой. Какой там холод?! Она будто в огне горела. Смотрела на него и таяла, таяла, таяла… Ну, разве можно быть таким невозможно красивым, таким… мужественным, таким обаятельным и манящим? Как он двигался, как говорил, как смотрел и улыбался! Это ведь чудо, настоящее чудо, что его до сих пор не прибрала к рукам какая-нибудь ушлая баба, которая и любить-то его не будет! Нет… С этим нужно что-нибудь делать! Табличку какую-нибудь повесить! На любу написать: «Частная собственность Надежды Соболевской»… Да!

Надя усмехнулась про себя и с трудом разлепила губы, чтобы что-то сказать, но ее слова утонули в его обжигающем, голодном поцелуе.

=25=

Они начали целоваться еще в лифте. И никакой квартиры, конечно же, не увидели! Ввалились в королевских размеров прихожую, захлопнули дверь и… потерялись, растворились друг в друге. Кожей, каждой клеточкой чувствуя надвигающийся ураган! Подрагивая от нетерпения, без всякого страха готовые упасть в его эпицентр. Отдавая себя целиком, без остатка…

Илью потряхивало, как мальчишку! Он понимал, что нельзя так быстро, что нужно притормозить! Хотя бы вспомнить, как надо, надо… что там советуют в мужских журналах?! Но не мог, просто не мог остановиться! Даже в свой первый раз он не испытывал такого дикого, такого рвущего жилы желания. В нем что-то мелко-мелко дрожало, распространяя по телу пульсирующие волны света, как, наверное, бывает лишь тогда, когда, рядом с тобой находится единственно правильная, небом тебе предназначенная женщина.

Как он раньше жил без нее? Как спал, как просыпался, как что-то делал? Непонятно…

Притянул Надю к себе, не прерывая поцелуя уложил на пол, сам не понял, как они в четыре руки избавились от мешающей одежды и… Наконец… Наконец! Плавясь от щемящей нежности, сгорая в пламени прокатившегося по венам огня, устремляясь выше и выше в разлитое по небу звездное молоко. В открытый космос… Надя закричала, сокрушенная горячим вихрем удовольствия, забилась в руках Ильи, своим неистовством подхлестывая его восторг.

Они не сразу пришли в себя. Лишь через несколько минут Илья сумел перекатиться на бок, освобождая любимую женщину от своего немалого веса. Оперся на локоть, внимательно разглядывая ее умиротворенное лицо. Вообще-то, по всем канонам, он налажал. Его даже на прелюдию не хватило! Однако Наденька вроде бы не жаловалась, и, возможно, все было не так уж и плохо…

- Ты как?

- Еще не поняла… - улыбнулась Надя, не открывая глаз, - кажется, что умерла и родилась заново. А еще у меня болят все кости…

- Завтра же купим кровать! – клятвенно пообещал Илья.