Мой папа - Дед Мороз

- Угу… - покладисто кивнула Надя.

Илья ушел, и только тогда она сообразила, что, собственно, не знает, куда и что раскладывать. Впрочем… хозяйка она или нет?! Куда захочет – туда и положит! Гардеробная, вон, какая! Но первым делом, наверное, стирка! Распаковать и постирать постельное, на котором сегодня они будут спать. Постельное тоже новогоднее! В яркую красную клетку. Илья выбирал…

Весело напевая «Джинглбеллз, джинглбеллз», Надя включила машинку и пошла в кухню, расставлять по местам посуду. Нет, какая же все-таки красота! А дизайн какой? Как будто под нее делали! И плитка красивая под испанские изразцы, и сама мебель… Интересно, как впишутся сюда стулья и обеденный стол, что они купили? Надя зажмурилась, но почему-то не могла вспомнить, как они выглядели. Они столько всего пересмотрели, что в голове была какая-то каша! В коридоре послышался шум и легкий звон. Надя выглянула из кухни, на ходу вытирая руки:

- Илюш, у тебя сохранились фото нашего стола? Перекинь мне, пожалуйста, хочу прикинуть, впишется ли в интерьер…

Илья улыбнулся, достал из кармана телефон и сунул ей в руки:

- А зачем перекидывать? Смотри, сколько хочешь…

- Тебе много еще?

- Думаю, за одну ходку управлюсь! – бодро отрапортовал Илья, подпихнул ногой валяющиеся на полу пакеты, освобождая место для новых.

Левин вышел из квартиры, Надя вернулась в кухню, на ходу открывая в телефоне альбом с фотографиями. Она не хотела за ним шпионить! Честно! Никогда бы не полезла в его переписку или телефонную книгу. Просто то сообщение всплыло само по себе, как вновь полученное, и Надя успела прочитать…

«Илюх, шалом! Я тут вдруг вспомнил, что мы не обсудили один важный момент! Суд-то мы выиграем, отцовство докажем, и в правах восстановим аж бегом. Вопрос – хочешь ли ты платить алименты. Мамаша своего не упустит. Ты уж поверь. А четверть дохода – приличные деньги. Тебе оно надо? В общем, ты подумай, надо ли оно тебе, и набери меня после восьми, обсудим».

=27=

Праздником и не пахло… Точнее не так. Пахло… И мандаринами пахло, и елкой, и доходящим в духовке гусем... Только свежий аромат счастья выветрился из дома, а без него… ну какой это праздник?

- Надя, как думаешь, в соус бруснику добавлять?

Надя отвлеклась от нарезки салата, непонимающе взглянула на мать и равнодушно пожала плечами:

- Как хочешь…

- Надь… Ну, что с тобой, девочка? – Лидия Сергеевна отложила венчик и подошла вплотную к дочери. - Я еще вчера поняла, что что-то не так. Вы с Ильей поругались? Ты поэтому трубку целый день не берешь?

Надя со злостью покосилась на ни в чем не повинный смартфон, который опять зазвонил, и нервно сглотнула.

- Мы не поссорились. Мы расстались, – едва слышно сказала она, - давай больше не будем об этом.

- Да что случилось-то?! – не сдавалась Лидия Сергеевна, твердо уверенная в том, что проблемы стоит решать незамедлительно, так сказать, по горячим следам. Это ведь и дураку понятно, что лучше сразу плеснуть на рану спирта, чем дожидаться, пока она загниет!

- Он меня не любит. Все. Больше не о чем больше говорить!

- Как это не любит? Надь, ну, ты сама подумай! Стал бы он тебе предложение делать, если бы не любил? Вот какой у него резон? Ладно бы ты из богатой семьи была, или со связями каким важными. А так? Чем еще ты можешь быть для него привлекательна? Только самой собой… Ну, что ты себе придумала, а?

Надя хмыкнула. Отвернулась к окну. В приоткрытую форточку ворвался взрыв смеха, веселая разношерстная компания вышла из-за угла, пританцовывая и распевая песни.

- Говоришь, какой у него резон? Неожиданный… Левин – отец Эльфа, как оказалось. – Лидия Сергеевна охнула, а Надя, не обратив на это никакого внимания, продолжила: - Он хотел жениться на мне, чтобы получить сына. Только и всего.

Ну, вот она и произнесла это вслух… И ничего не случилось. Небо не упало на землю, и даже никто не умер. Хотя поначалу Надя думала, что её сердце просто не выдержит этой боли. Она отложила телефон Ильи, несколько раз вздохнула, оделась и вышла прочь из квартиры. Левина она больше не видела. Он, груженый коробками, поднимался на лифте, в то время как Надя спустилась вниз по ступенькам. Из-за слез ничего не было видно, а её телефон все звонил, и звонил. Непослушными, озябшими пальцами, которые никак не хотели попадать на нужные буквы, она написала:

«Не звони мне больше. Я не возражаю против ваших встреч с Эльфом, но мне больше не звони».

Нажала «отправить» и побрела куда-то, не разбирая дороги… Она шла, и шла, пока от холода не застучали зубы и не перестали гнуться пальцы на руках. Но гораздо хуже было то, что этот холод проник под кожу, прокатился по венам и сосредоточился в сердце, превращая его в ледышку. В тот момент Надежда Леонидовна Соболевская, умница и почти красавица, наверное, окончательно утратила веру в чудо. Скованная по рукам и ногам этим вечным, хрустальным холодом, она с трудом нашла в себе силы вызвать такси. И уже дома, стоя под обжигающе-горячими струями душа, сковавший тело и душу лед треснул и пролился из глаз соленым потоком слез.