Мой папа - мальчик

— Суета, — сказал важно Ефим, — удел заморышей. Кто понял жизнь, тот не торопится. Не скачи вперёд батьки в пекло. Вались давай со своего тополя!

Папа чуточку помедлил и начал, как в замедленной съёмке, крениться набок.

— Стой! — крикнул я. — Лучше прыгни, чтобы на ноги приземлиться! Ты что, забыл, как в детстве с гаражей прыгал? Да не бойся ты! Тут высоты-то… Гаражи выше, чем ветка эта!

— Да я забыл уже, как это делается. — Губы у папы тряслись, а лицо стало совсем белым.

— Ну ты чего? Соберись давай! Какой пример ты подаёшь сыну! — начал я тоже на него покрикивать.

— Какому ещё сыну? — удивлённо приподнял левую бровь уже захмелевший Ефим.

— Это не ваше дело, уважаемый, — пробормотал с ветки папа.

— «Не ваше дело…» — оскорбился колдун. — Конечно, оно же ваше… Только к дядьке Ефиму зачем пришли, а? Трусоватый нынче пацан пошёл, даже с дерева прыгнуть не может, — подытожил он.

— Я не трус! — крикнул папа. — Я прыгну!

— Ага, — сказал Ефим, — а мы подождём, годика три…

— Это не смешно! — возмутился с ветки папа. Он уже уселся на ветке и стал на ней ёрзать, придумывая, как бы ему половчее встать и не потерять равновесия.

— Ну, давай, — подбадривал его с земли я. — Смелее!

— За ногу, что ли, тебя сдёрнуть! — улюлюкал Ефим. — Фуфло! Даже оземь как следует удариться не может, а туда же — большим стать хочет, посмотрите-ка на него!

Обычный мальчишка, когда его разводят «на слабо», как правило, делает то, чего от него добиваются. Вот, к примеру, Серёгин, он ведь не просто так курить пробовал. Там, в туалете, тогда старшеклассники покурить решили, а тут Серёгин зашёл. Они к нему: «Тебе слабо…» А Серёгин говорит: «Не слабо» — и сигаретку взял. Вообще, я думаю, что это не совсем правильно. Как будто ты не сам хотел это сделать, а тебя заставили. Не уверен, что Серёгин сильно покурить захотел, просто не хотел малышом выглядеть перед старшими ребятами. А что бы я сделал на месте Серёгина? Даже не знаю. Честно. Сказал бы: «Встретимся лет через пять на стометровке и посмотрим, кто громче пыхтит»? Или «Извините, не могу, завтра на флюорографию»? В общем, как-нибудь бы да выкрутился, но курить бы не стал. Не люблю, когда заставляют. С родителями и учителями ещё как-то мирюсь, остальные перебьются.

Но тут, раз уж папа залез на дерево, надо было с него как-то спуститься. Хочешь не хочешь, а прыгай. И папа под улюлюканье и презрение колдуна Ефима прыгнул. Не устояв на ногах, папа выбросил вперёд руки и приземлился на ладони. Тут же подскочил, отряхивая свитер и джинсы от приставшего мусора.

— Вот это дело, — одобрительно протянул Ефим. — Ну, иди сюда, трансформатор! Завершим начатое. — И он плеснул в стакан водки на два пальца и протянул его папе. — Или ты и здесь слабак?

Нет, папа мой, когда был взрослым, конечно, употреблял разные такие напитки, но сейчас, несколько уменьшившись, он явно не ожидал такого поворота событий. Выглядел-то он сейчас как одиннадцатилетний мальчик, а в душе, видимо, всё ещё оставался взрослым дяденькой. С дяденькой, если бы он выпил, наверняка не случилось бы ничего страшного. А что бы случилось с мальчиком, страшно даже представить.

— Вы что! В своём уме? — возмутился папа. — Предлагать ребёнку алкоголь!

— Интересные вы всё-таки люди, — тоном человека, чьё достоинство только что оскорбили, начал выговаривать Ефим. — Сами приходите, деньги суёте. Просите — сделай да сделай меня большим. У самих ещё сопли зелёные в носу не высохли, а туда же — во взрослые стремятся!

— Да разве ж так взрослыми становятся?! — воскликнул папа.

— А я, извини, — развёл руками Ефим, — другого способа не знаю. Значит, отказываешься? Твоё здоровье. — И снова поднёс стакан ко рту и опрокинул его кверху дном.

— Деньги отдавайте! Мошенник! — начал кричать папа и подступать к колдуну с кулаками.

— Это видели? — И Ефим скрутил огромную дулю. — Вы сами отказались!

У меня, может, водка особая, нашёптанная.

Может, и сработало бы.

— Ах вы негодяй! — завопил папа и начал наступать на Ефима. — Да как вы смеете! Верните деньги!

Ефим занял оборону, взяв бутылку за горлышко, как гранату. «Мы его не одолеем, — подумал я, — даже если папа своё самбо ещё не совсем забыл». Но папа и не думал отступать. Смелый всё-таки он у меня, хотя и с дерева прыгать боялся.

Но тут из-за кустов появился ещё один мужичок в трениках и пиджаке, надетом на старую тельняшку.

— Фимка! Холера! — заорал мужичок. — Это моя территория! Ты какого рожна сюда припёрся? Колдовать пришел, водку жрешь, еще и детишек втянул, — начал он громко стыдить нашего колдуна.

— Какое твоё дело? Где хочу, там и жру! — переключился на него Ефим. — А эти, — показал он на нас, — детишки напали тут на меня, деньги отобрать хотят! Избить угрожают!

— Что? — задохнулся от злости папа. — Дети на вас напали? Да вы… Да вы… ещё хуже, чем я о вас думал!!!

— Какие у тебя деньги, чтобы их отбирать? У тебя отродясь копейки не водилось, — начал размахивать старой хозяйственной сумкой мужичок. — Ты мне тут мозг-то не пудри! Пошёл вон отсюда!