Мой папа - суперзвезда

— Если ты так действительно думаешь, то ты знаешь его еще меньше, чем я.

— Ну, да… Как же, — фыркнула Майя, — посмотрим, когда твои розовые мечты разобьются.

Аня лишь пожала плечами и взялась за приготовление заправки для салата. Больше они не поднимали эту тему.

— Готово? — заглянул в кухню Санин.

— Угу.

— Я за тарелками… Сейчас накрою и помогу Ваське покормить наших троглодитов. Тот серый совсем что-то никакой. Боюсь, сдохнет. — Влад оглянулся на ничего не понимающую бэк-вокалистку и пояснил: — У нас прибавление в семье.

— Еще одно? — не удержалась от сарказма Майя.

— Угу. Котята, целый выводок. Не хочешь взять одного для Лешки?

— Да ты что! Они крохи совсем, — возмутилась Аня.

— Так не прям же сейчас… — Влад щелкнул девушку по носу и улыбнулся.

— Только котенка мне для полного счастья и не хватает, — вздохнула Майя, забрала миску с салатом и вышла из кухни.

Влад обернулся. Убедился, что они остались одни, и стремительным движением сгреб Аню в объятия. Прижал к стальному боку огромного двухдверного холодильника и поцеловал. Зажатая между его пышущим жаром телом и холодной поверхностью камеры Аня испытывала такие разные, но такие головокружительные в своей силе эмоции. Язык Влада коснулся ее языка, протолкнул в рот что-то приторно-сладкое. Ее воспаленному происходящим мозгу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это конфета. Влад был ужасным сладкоежкой. Но влажный жар его рта был в тысячу раз вкуснее и слаще. Аня вцепилась в плечи мужчины и издала странный звук — что-то среднее между стоном и всхлипом.

Влад отстранился. Коснулся покрытым испариной лбом её лба. Вдохнул жадно.

— Сейчас пойду, их всех выгоню и…

— Ты этого не сделаешь, — улыбнулась Аня, задевая часто вздымающейся грудью его грудь.

— Напомни мне, почему?

— Потому что это твои коллеги, и вы…

— Мама! Мама! Мне нужна помощь с Задохликом… Кажется, ему плохо.

— Шикарные клички. Пушистик, Шустрик и Задохлик… — ухмыльнулся Влад, нехотя отступая от Ани.

Одному из котят и правда становилось все хуже. Веселье на лужайке было в самом разгаре, да только Ане с Васькой было не до этого. Да и Влад метался между друзьями и дежурящими у коробки девочками.

— Мам, он, кажется, не шевелится, — всхлипнула Васька.

— Да, похоже на то. А ревешь чего? Знала ведь, что шансов мало.

— Думала, выходим…

— Мы сделали все, что могли. А если он умер — значит, был не приспособлен к жизни. Ему так даже лучше, Вась…

— Угу…

— Пойди, сбегай за папой. Нужно его закопать.

В общем, похороны котенка прошли со всяческими почестями, положенными каждому приличному коту. Васька даже цветов на лугу собрала. И горько всхлипывая, возложила на небольшой холмик.

— Пап, а можно мы не будем отдавать Шустрика или Пушистика этой… Майе? — спросила Васька, перед тем как отправиться спать.

— А что же нам с ними делать?

— Одного себе оставим… А второго я Лильке отдам.

— Лилька — это твоя подружка?

— Угу. Единственная… Здесь у меня больше нет друзей.

— Это еще почему?

— Ну… — Васька неопределенно пожала плечами и не слишком изящно спрыгнула с темы, — так что? Можно? Я Лильке предложу. У них как раз недавно котик сдох, и они с нашей директрисой грустят.

— Вашей директрисой?

— Угу… Лилькина мама — наша директриса. В смысле — директриса гимназии, в которой я учусь. В смысле — не мама, а мачеха… Но это ведь не главное, правильно? Мама — это же не тот, кто тебя родил… Потому что Лильку родила Лилу, но какая она ей мать, ей богу?

— Постой-постой… Лилу? Это такая… — Влад неопределенно взмахнул в воздухе руками, — журналистка?

— Ага. Буэ…

Влад ухмыльнулся. Ну, надо же… Вот откуда у той идиотки была фотография его дочки. Их девочки, оказывается, дружили! Бывают же совпадения. Интересно, а если бы Васька не пришла бы на тот долбанный кастинг… он бы поверил, что девочка с фотографии — его дочь? Нет, это вряд ли. От осознания этой мысли по позвоночнику вниз прошелся холодок. Подумать только… Он мог и дальше жить, петь, разъезжать по всему миру и не догадываться даже, что где-то совсем рядом живет его дочь. Смешная девочка с тугими косичками, такая похожая на него самого. Как и не знать о том, что его все еще ждет Нюська… И та могла болтать, что угодно, но он-то знал, почему она оставалась невинной так долго. Дурное дело не хитрое, и вряд ли бы, будь на то воля Ани, кто-то ушлый упустил бы возможность забраться ей в трусики. А значит, на то её воли не было, и у него в висках ломило от понимания — она его одного ждала. Ждала долго… Так долго, как обычно не ждут. Его девочка. Его маленькая чистая девочка. Единичная, преданная до невозможности. Таких больше нет. Он никогда ее не отпустит. Не сможет. Она его. Навсегда. До конца. Желание увидеть Аню, коснуться ее теплой кожи стало практически непреодолимым. И пусть Влад еще не решил, как сделать их первым раз идеальным, ничто ему не мешало нежить ее и любить.

— Спокойной ночи, папочка…

— Спокойной ночи, милая. Пусть тебе приснятся сладкие сны.

Глава 18