Мой парень дышит огнём [litres]

Разумеется, вся Каэлия знает, что в древности прекрасные девы не могли устоять перед драконьим обаянием. Ясное дело, виноваты чары: когда ты дева, да ещё и прекрасная, а тебя пытается обаять крылатая ящерица размером с дом, ты не устоишь только под очень большой дозой колдовства. Такой, чтоб мозги на ночь вышибла. Подростком я представляла это так: дракон уносит в когтях понравившуюся ему принцессу, потом макает её головой в заранее приготовленную бочку с вином – или даже с чем покрепче. Всё, принцесса готова.

От дракона этого можно ожидать. Драконы точно извращенцы – кто ещё будет спать с добычей, прежде чем её съесть?

И всё-таки Рэйги Чёрная смерть оставил Лионию живой, но уж точно не невинной, на целый год. Для чего? Вряд ли он так её мариновал, правда? Это даже для дракона чересчур.

В расширенной – и совсем не детской – версии этой истории есть объяснение: Рэйги оборачивался Кайденом, и Лиония от него даже забеременела. Ужас, бедная девушка. Ещё и безмозглая, потому что спутать дракона с человеком во время секса – это надо уметь. Очень сомневаюсь, что Рэйги за целый год в порыве страсти ни разу не зарычал.

И всё же, зачем дракону такие сложности? Никого своего вида он не нашёл?

Ответ, конечно, был. Говорю же, вся Каэлия знает, что драконы – извращенцы. Поголовно.

Только у меня язык не поворачивался назвать таким Иннара. Ровно до того момента, пока тот не прижал меня на кухне к стене.

Вот как было дело: я проводила Свена, заперла дверь и вернулась на кухню с твёрдым намерением начать с Иннаром серьёзный разговор. Пора – даже если его тараканы снова пустятся в пляс. После слов Свена я чувствовала, что больше не имею права откладывать.

И конечно, дракон выбрал именно этот момент, чтобы съехать с катушек.

Я только и успела, что перешагнуть порог кухни, поморщиться от удушливого запаха дыма и сказать: «Иннар, нам нужно серьёзно поговорить», – как меня буквально отшвырнули к стене. Больно, впрочем, не было – удариться я не успела, потому что дракон как-то так извернулся, что я оказалась в его руках, как в змеиных объятьях. Сквозь дым пробился сладкий аромат карамели, и мгновение спустя я почувствовала его на вкус, потому что Иннар меня укусил – в рот. Это никак нельзя было назвать поцелуем, дракон в меня буквально вцепился. Чудом обошлось без крови.

Я замерла – и не потому, что испугалась. Удивительно, но страха вовсе не было, только сильное раздражение – что этому идиоту снова ударило в голову? Зачем он кусает мой язык – по-нормальному никак?

Ух, как я на него в тот момент была зла! Но пошевелиться не могла – дракон сжимал меня так, что я стояла, вытянувшись в струнку, на цыпочках, и только возмущённо мычала. Даже воспользоваться печатью возможности не было, ведь приказ нужно озвучить, а как это сделать, если твои губы кусают (всё ещё не до крови) вот такенные клыки?

Когда Иннар наконец оставил мой рот в покое – не меня, только рот, вместо него дракон с таким же успехом занялся шеей – я вдохнула поглубже и сердито прохрипела:

– Тебя не назовёшь аккуратным любовником.

Иннар тут же застыл. Я даже решила, что печать всё-таки сработала, но нет, она даже не сияла. Однако дракон всё равно отстранился – впрочем, недалеко, не выпуская меня из рук. И испуганно спросил:

– Я сделал тебе больно?

– Да ты же меня чуть не сожрал! – рявкнула я. – По-твоему, так целуются?

Иннар, ещё мгновение назад такой напористый, теперь растерянно моргал. Надеюсь, он рассматривал засосы у меня на шее, и ему было стыдно!

– Смотри, как надо, – почему-то на дракко прорычала я и сама потянулась к его губам.

Если бы Иннар не наклонился, этим бы всё и кончилось – он был куда выше меня, и раньше я этого не замечала только потому, что расстояние между нами скрадывало разницу в росте. Но сейчас мой нос утыкался дракону в грудь, а до губ я могла дотянуться только в прыжке, что очень тяжело, когда тебя обнимают, да ещё и так крепко.

Роли поменялись – теперь не шевелился Иннар, а я терзала его губы. Что-то мне в голову ударило, наверное драконье заразное сумасшествие, только очень хотелось его укусить – хоть так дать почувствовать мою злость.

Но я быстро опомнилась. Дракон вздрогнул и зажмурился, когда прикосновения губ к губам стали мягкими, ласковыми и осторожными. Я знала, что так удовольствие чувствуется острее, особенно на контрасте с недавней грубостью.

– Предполагается, что ты будешь отвечать.

Иннар открыл глаза и выдохнул:

– А можно?

– Нужно. Только не кусаться!

Дракон сглотнул и невесомо поцеловал меня в уголок губ. Я попыталась сделать то же самое, но Иннар увернулся и принялся покрывать такими же лёгкими поцелуями мою шею.

– Можешь же, когда хочешь, – пробормотала я, улыбаясь.

В голове пронеслось: «Учить тебя ещё и учить». И тут меня накрыло: кого? Господи, кого я собралась учить? Дракона?!

Я целуюсь с драконом. Прямо сейчас. С драконом! О-о-о не-е-ет!

– Иннар…

Он уже выцеловывал мои ключицы, и это вовсе не было неприятно, мерзко или грязно. А должно! Больше того – мне, о ужас, нравилось.

– Иннар, хватит…

Он поднял голову, встретился со мной взглядом.