Мой парень дышит огнём [litres]

Потом вернулся Иннар и с ходу накинулся на меня. Сначала это были просто упрёки в стиле «я тебя даже к скамейке ревную». Странно, конечно, уж очень всё это казалось внезапным. А ещё мне было удивительно оттого, что раньше в ответ на такой упрёк я бы сразу слилась. В смысле, прости, милый, но я не твоя собственность, нам с тобой не по пути, пока-пока. А теперь мне было даже как-то… ну… приятно. Ревнует он меня. Любит, значит.

А дальше всё пошло по классике абьюза, потому что Иннар натурально вспыхнул и принялся громить мебель. Меня он не тронул и даже любезно убрался с дороги, когда я ушла отсидеться в спальне. Но как-то всё это было… страшно. И очень не вязалось с заботливым, тихим Иннаром, к которому я привыкла.

Свен выслушал урезанную версию этих событий: мне запретили говорить про похищение, а значит, про суд и допросы. Глубокомысленно помолчал, потом повторил:

– Пристрели его.

– Да ты издеваешься!

За дверью, в кабинете, что-то со звоном разбилось. Я поняла, что буду сегодня не к экзамену готовиться, а упражняться в складывании пазлов из осколков. Чинить сломанную мебель и даже разбитую вазу я, как и любой маг, умела.

– Серьёзно, Эль, пристрели. У тебя выбора нет.

– В смысле? Он что, всегда теперь таким будет?

Свен снова вздохнул. Потом начал:

– Ты не помнишь, но мы на первом курсе проходили…

– Короче!

– Когда дракон находит пару и получает от неё отказ, он звереет. Понимаешь?

– Не-а. Как он может получить отказ, они же пара. Разве вместе они не одно целое, а?

– Эля! Это взгляд обывателя. Притворись, что ты хоть немного слушала препода! В жизни всё куда сложнее. Да, чаще всего драконы встречаются, он ухаживает за ней, она рожает ему детёнышей, и все довольны. Но бывало, что драконице самец не нравится. Или наоборот. Да, магия, инстинкты, но они же были разумные и, знаешь, разница взглядов, не тот цвет хвоста… Включи воображение! Всякое бывало. Такие случаи описаны в одном труде, я скину его тебе на почту. С переводом, не волнуйся, ты его, кстати, на экзамене списывала. Так вот, дракон, которому отказали, правда сходит с ума.

Я покосилась на дверь.

– Но я же ему не отказала…

– Чего?

– Э-э-э… А как всё-таки это исправить?

Свен опять тяжело вздохнул. Наверное, сокрушался, что я так долго думаю и не вижу очевидного.

– Просто, Эля. Или убить – если не можешь приказать ему умереть, то звони в питомник, объясни, что дракон чокнулся, приедут, заберут, и все дела. Или не отказывать.

– Но я же и не… Стой, Свен, но так было только у древних, чистокровных драконов. А Иннар полукровка. Может?..

– Не может. Полукровка или нет – он дракон, только слабее, чем чистокровный. Ты чем препода слушала, а?

Я попрощалась, поблагодарила за помощь, потом смело открыла дверь, посмотрела на Иннара, который больше, чем когда-либо, напоминал чудовище – чешуя, перекошенное лицо, оскал и когти – и чётко повторила: я не говорю тебе «нет». Мне просто нужно время. Я человек, у нас всё иначе. Время, Иннар. Дай мне время прийти в себя, понять, что я чувствую. И прекрати наконец вести себя как истерик, я же знаю, ты не такой. Возьми себя в лапы, давай-давай.

Удивительно, но это подействовало. Иннар успокоился, погас, квартиру мы привели в порядок. Молча. Разговаривать со мной дракон отказывался. Если я что-то спрашивала, отвечал односложно и нехотя.

Спали мы в одной кровати, потому что второй не было – под разными одеялами, и Иннар лежал так далеко, как мог, и спиной ко мне. Я подумала, ему тоже нужно время, просто он об этом молчит. Он вообще о многом молчит, и это плохо, нужно научить его говорить о своих чувствах.

Но Иннар даже о моих чувствах слышать не желал. Когда следующим вечером я попыталась объяснить, как мне тяжело всё принять и осознать, и как он мне действительно нравится, просто я чувствую себя запутавшейся и растерянной, Иннар снова ушёл в ревность. Только теперь без огненных спецэффектов. Он явно подключился к тем камерам, которые за мной следили, и стал уточнять, что я чувствую к Свену? К Нику? И ко всем моим сокурсникам. Вон тот взял меня за руку, этот похлопал по плечу, а был ещё такой, который меня обнял! Им я тоже не отказала, да? Тоже прошу время подумать? А сколько? Вы, люди, такие тугодумы – это может занять всю жизнь?

– Сам ты тугодум, – сказала я. – Не дави на меня. Не понял ещё, что так ничего не добьёшься?

И отправилась в спальню готовиться к очередному экзамену.

Иннар окончательно ушёл в молчанку. Впрочем, и я теперь с разговорами не лезла. Мне всё ещё нечего было ему сказать. Да мне самой было плохо! Допросы, суд, экзамены – а ещё я никак, ну никак не могла смириться с тем, что мне на моего дракона не наплевать. В романтическом смысле. Я, наверное, ещё и потому с откровенным разговором тянула, что ждала: пройдёт. Неделя, ну две – у меня всегда проходит. Мне ни один мальчик дольше не нравился, потом влюблённость всегда шла на спад, становилось скучно, и отношения переходили в разряд «давай останемся друзьями».