Мой парень - эльф

Я же, не слушая ворчание друга, бросилась к Шандатилю. Смеясь и плача, целовала его, а эльф прижимал меня к себе и шептал ласковые слова.

— И что теперь? — подал голос Липучка. — Я вечно буду сидеть на одном месте?! — Покачал ветками, в которых, ругаясь, барахтался дроу. — Впрочем, если Кити будет давать мне свою вкусную эгру каждый день, я согласен!

— Эй, — позвал шиахванец и кивнул в сторону резервации, — кажется, к нам гости.

— Фелриан со свитой, — прищурившись, улыбнулся Шандатиль. — Спешат поклониться возрождённому Древу жизни.

— Ничего, что у меня тут в ветвях дроу, как ворона в гнезде? — буркнул Липучка и вздохнул: — Надо было его зажарить, пока был драконом.

— Липучка, — возмутилась я, — не обзывай моего брата вороной! — Я мстительно улыбнулась. — Это мужчина. Значит, ворон!

— Кэтрин… — позвал Шандатиль и опустился передо мной на одно колено. — Будешь моей… женой?

— Нет, — обняла я его и, повалив на землю, шепнула: — Это ты будешь моим мужем. У нас матриархат!

— А как же брачный договор? — ехидно уточнил шиахванец и завопил тонким голоском, подражая мне, когда я ещё была под воздействием эгры месмерита: — Арк, я подписала договор! Я почти замужем…

— «Почти» — ключевое слово! — перебила я и ухмыльнулась. — Свиток я подписала под магическим воздействием, Арк, а в этом случае договор не действителен. Я будущий магент и прекрасно знаю законы.

Шандатиль помог мне подняться, и я посмотрела на приближающуюся процессию, решительно добавив:

— И с этого момента буду отстаивать права светлых эльфов. Пришло время перемен!

Эпилог

Я спрыгнула с Азуна и побежала к высокому дереву, на котором мы с Шандатилем жили.

— Я дома! — Заглянула в одну комнату, в другую, но внутри было пусто. — Эй! — Вперив руки в боки, топнула. — Нет, ну они издеваются!

Снаружи дракона уже не застала: Азуна эльфы отвели в отведённое для крылатых место, наверняка сейчас моют и кормят. Я не стала брать другого (мой обидится) и направилась к храму пешком. Попадающиеся навстречу подданные вежливо кланялись и продолжали свой путь. Лишь встретив Хардарика, я услышала:

— Кити, у тебя опять глаза разные.

— Вот эгра, — выругалась я, убирая красноту из левого глаза. — А так?

— Волосы зелёные, — бесстрастно заметил жрец. Полюбовался моими безуспешными попытками обрести равновесие, а затем уточнил: — У тебя всё хорошо?

— Да не особо, — уныло призналась я и огляделась. — Где Шандатиль?

— У Зеркала, — кивнул жрец на дверь. — Следит за Океолой, чтобы ваша дочь снова не разрушила храм.

— Ну разбила зеркало только, — смущённо буркнула я. — И то обычное, не магическое. — Встрепенулась: — За Океолой? А где тогда Дастер?!

Заметалась, в панике не зная, то ли проверять оставшееся поголовье драконов, то ли убедиться, что Древо жизни не уничтожено на корню. Что ещё учудит мой старший сын, даже я не могла представить.

— С Далграназом, — раздражённо поморщился Хардарик. — Дроу приехал утром и полдня торчал на границе резервации, требуя увидеть племянников. Шандатиль разрешил встретиться лишь с сыном, потому что…

— Океолу мой братец умыкнёт, — понимающе закончила я и хищно ухмыльнулась: — Хотя, признаюсь, есть мыль отдать ему племяшку на пару дней. Моя дочь наведёт в пещерах дроу такой порядок, что священные пауки в панике разбегутся! А сам братец на коленях приползёт к Липучке просить политического убежища!

Хардарик недовольно поджал губы и коротко поклонился. Я хмыкнула: эльфы! Народ суровый и неулыбчивый. Когда мы вошли в храм, я застыла у порога, залюбовавшись своим прекрасным мужем. Его точёный профиль, как всегда, источал невозмутимость, хотя чернокожая девочка с белоснежными волосами уже сидела на шее отца и, держась за остроконечные уши родителя, с интересом заглядывала в Зеркало судеб. Дочке нравилось принимать образ дроу, чтобы пугать взрослых, и мои уговоры на неё не действовали...

— Мама! — Океола прыгнула так резво, что Тиль её едва успел поймать. Стоило мужу отпустить девочку, малышка бросилась ко мне со всех ног. — Я выйду замуж за Франциса! Не терпится ему рассказать…

— Лучше не надо, — рассмеялась я, мысленно посочувствовав спокойному и рассудительному мальчишке, сыну Хардарика. — А то, боюсь, он не переживёт этой радостной новости, и замуж выходить будет не за кого.

— Да? — озадачилась дочь и пообещала побледневшему жрецу: — Тогда я буду молчать, пока он сам не попросит выйти за него.

— Так будет лучше всего, — с явным облегчением ответил тот.

— Привет, остроухий, — нежно поздоровалась я, целуя обнявшего меня мужа. — Скучал?

— Нет, — ровно ответил он, но стоило мне нахмуриться, улыбнулся: — С детьми разве заскучаешь?

— Ну и ладно. — Сделав вид, что обиделась, я высвободилась из кольца его рук. — Тогда не скажу тебе важную новость.

— Попробую угадать, — включился в игру Тиль. — Корза вернула земли светлых?