Мой парень – порноактёр

Послушно устроился на свободный стул перед зеркалом и позволил Оливии творить свою магию и попытаться превратить меня в другого человека. Жаль, что нельзя мазнуть консилером и стать не Эддом Хэндерсоном, а кем-то достойным Бет.

А почему бы не рассказать о ней Саре? Она единственный адекватный человек, который меня сейчас окружает. Может, и Норман опытом поделится, как он смирился с занятием жены.

– Мне девушка нравится.

– Девушка! Это же хорошо, Эдди! Сколько ты уже с нами работаешь? – Сара крутанулась на стуле и повернулась ко мне, под недовольное шипение Лив, которая пыталась наложить моей напарнице макияж и только что полоснула ей помадой по щеке.

– Три года, – ответил за меня Норман.

– Да, да! Незабываемый врыв в бизнес. Пицца-бой, всё по сценарию!

Они по-доброму рассмеялись, и даже у моего уставшего отражения появилась ностальгическая улыбка от этого воспоминания.

Если честно, тогда семья Хэндерсонов переживала не лучшие времена. Я получил отличные результаты эс-эй-ти, а у Руби случился очередной тяжёлый приступ. Я запихнул свой аттестат и амбиции в пыльный ящик и решил взять академический год, чтобы найти работу и вытащить сестру с того света. Только для таких, как я среди вакансий не было ничего, кроме «подай-принеси». Я брался за всё подряд, мотался от подработки к другой подработке, пока мне не поступил судьбоносный заказ на пять вегетарианских пицц.

Это был уже конец дня, и я с трудом перебирал ногами. Пока мне открывали, сдвинул очки и устало натирал пальцами глаза и переносицу, стараясь не думать, что завтра меня ждёт примерно то же.

Дверь широко распахнулась, и меня поглотила музыка, девчачье хихиканье и аромат дорогого парфюма, приправленный алкоголем. От всего этого у меня слегка закружилась голова, и я привалился к стене, монотонно бубня стандартное приветствие нашей пиццерии.

– Я выиграла, я выиграла, – кричало смазанное пятно, предположительно женского пола. – Сказала, же красавчик будет. Гони десять баксов, Мишель.

– Ещё неясно, красавчик он или нет, может у него там три соска и маленький член, – рубануло другое пятно.

– Энит, Мишель заплатите ему и возвращайтесь. На мальчике лица нет, он сейчас в обморок свалится от вашего перегара.

– Погоди, Сара, у нас спор, его надо решить. Иди сюда, будешь судьёй!

Я даже не успел ничего возразить, как дверной замок за моей спиной защёлкнулся, а подвыпившие девушки втащили меня глубь гостиной.

– Очки. У него очки, как же меня заводят очки, – пятно по имени Энит стянуло с меня очки и теперь прыгало вокруг, словно я был тортом для именинника, а ещё кто-то мазнул меня ладонью по заднице, вытаскивая из кармана водительские права.

– Эдвард Хэндерсон. Да с таким именем в политику нужно, а не пиццы развозить, – хмыкнула Мишель. – Ух ты, девочки, смотрите, ему всего восемнадцать. Эдди, ты уроки-то сделал, малыш?

Беспомощно крутил головой, продолжая сжимать коробки.

– Хватит, – встряла Сара, вернула очки и забрала у меня заказ. – Ты извини их, Эдди, сколько мы там тебе должны?

Я уже открыл было рот, чтобы повторить стоимость пяти вегетарианских пицц, но Энит выкрикнула.

– Плачу сто баксов, и ты раздеваешься до трусов! Это решит наш спор, Мишель?

Теперь я хорошо рассмотрел своих внезапных похитителей. Девушки очень редкой красоты, разные, и в то же время похожие каким-то внутренним спокойствием и гармонией. Сара, хрупкая и невысокая с по-детски открытым лицом и пухлыми губками. Грудастая Мишель, которая почти не уступала мне в росте. Кожа цвета капучино, а глаза – две прожигающие насквозь чёрные дыры. Энит со смешным каре рыжих волос и съехавшим набок картонным колпаком. Видимо, про именинницу я всё-таки угадал.

– Я провожу тебя, Эд, – Сара попыталась толкнуть меня обратно к двери, но я неожиданно для самого себя выдал.

– Без проблем. Я разденусь.

– Уииииииии! – оглушил меня визг.

Это были самые лёгкие деньги в моей жизни. Даже легче тех, что дарили родители, скромно вложив пять баксов в какую-нибудь потрёпанную книжку, купленную у букиниста. Те пять баксов они отрывали от себя, и я никогда не тратил их. Копил, копил… Просто не мог расстаться с ними, словно печень вырезать и отдать в магазине за банку с колой и чипсы.

Стянул с себя футболку. Даже пряжка на джинсах послушно расстегнулась. Вот бы так легко она поддавалась, когда влетаешь на последних секундах в туалет.

Спустил джинсы и выпрямился, думая куда деть руки. На нашёл ничего более умного, чем почесать плечо, пока эти трое разглядывали меня и решали судьбу десятки баксов.

– Ну… Третьего соска у него определённо нет… – протянула Энит.

– Немного подкачаться надо, худоват, хотя в целом очень даже неплохо… Плечи у него классные, – согласилась Мишель.

Сара всё ещё пыталась отсчитать деньги за пиццу и бросала на меня виноватые взгляды.

– Эд, а можно нескромный вопрос?

– Я стою перед тобой со спущенными штанами, удиви меня.

Энит ответил мне улыбкой и спросила:

– Ты шоуер или гроуер?