Мой парень - порноактёр

Помню урывками, что он говорил. Начал издалека дежурными фразами, готовил меня, но я уже все понял. В мозгу тогда что-то стремительно защелкало, пыталось найти новые рельсы, по которым можно пустить мой уже порядком потрепанный поезд. Я не плакал, смотрел на раскуроченное авто, и новые расчеты затопили разум, я видел воображаемую траекторию, по которой крутился вокруг своей оси наш старенький «форд», сминая мою семью.

— Твоя сестра в реанимации, жива. Но, Эдди, ей будет нужно серьезное лечение.

Руби жива! Тогда-то я и заплакал, но уже от счастья. А дальше… Огромные медицинские счета, которые пришлось взять на себя нашей бабушке, разводящие руками страховщики и куча закрытых дверей. Вру. Одна была открыта. Та самая, за которой меня спросили:

— Эй, стеклянные глазки, у тебя неплохие данные попробуешь в лайт-порн?

Где кончался лайт-порн*, начинался и хард, но мне неплохо платили, особенно за стримы*. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы помогать сестре и бабушке, но слишком мало, чтобы показать средний палец всему остальному дерьму в моей жизни, а его оставалось прлично…

Итак. Что же мы имеем на данный момент? Неудачника Эдварда Хэндерсона — неглупого такого парня, умудрившегося вопреки всему получить грант на обучение в Стэнфорде и держать в тайне свою сомнительную подработку. И этот неглупый парень, то есть я, прям сейчас, глядя на покрасневшее до корней волос создание, собирается сделать самую большую глупость в своей развеселенькой жизни! И это учитывая весь отснятый со мной порно-видеоматериал разных жанров, пленки которого бы хватило, чтобы обмотать Аляску и повеситься на оставшемся кончике. Так вот… я действительно собираюсь поцеловать Бет Бэйли. Девчонку, которая встречается с президентом Тау Дельта Ипсилон. С тем самым богатеньким утырком, и если у красотки Бет между ягодиц торчит серебряная ложечка, то Кертис Норис — младший появился на свете с серебряным половником в заднем проходе. Именно этим половником я буду разгребать новую порцию дерьма, в которое вот-вот вляпаюсь. Но это потом. Сейчас меня колотит от злости. От тупой, мать ее, ярости, что меня назвали лузером. И я уже представляю, как пропихну блондиночке язык в рот, и как она убежит под смех подружек, роняя стулья.

— Привет, ты же Эд Хэндерсон?

Ну охренеть, Эд. Сделай нормальную рожу, а не лицо властного начальника, который собирается отшлепать нерадивую сотрудницу. Я прямо чувствую, как у меня губы в страшной улыбке расползаются.

— П-п-привет.

На самом деле я не заикаюсь, но это классная фишка. Грустно, но факт: когда все в курсе, что тебя так переклинивает, то желание общаться у людей резко пропадает, если ты, конечно, не Кертис Норис — младший. От этого козла стерпят все. Терпит же Бет конченого мудака рядом с собой. А я что? Мне фиолетово. Ее выбор, не мой.

— А я…

— Бет. Бет Бэйли, — выдыхаю это каким-то не своим голосом, то есть как раз своим, без заикания, а в Ложечку словно молния шарахнула. Сидит дымится, смотрит на меня так странно, словно я только что два шестизначных числа в уме перемножил и выдал ей правильный ответ. Бет. Это же так просто, запомнить, что тебе нравится. Не знаю, почему твое тупое окружение не может сделать такой малости для тебя.

— Бет?

Сжатый воздух с легким взрывом освобождается на букве «Б», мягко перетекает в «Е». Недолгий полет, а потом встреча с землей на «Т». Словно из окна выпрыгнул и разбился, когда твое имя сказал, но я хочу еще и еще. Бет… Бет… Бет… Как удары сердца.

— Бет, ты в порядке? — проявляю участие.

Встрепенулась. Дышит чуть тяжелее, теребит дорогой, но безвкусный браслет, словно стыдится его и с руки сорвать хочет. Спорим, тебе его подарил твой Кертис Норис — младший?

— Да, я…

Ее взгляд бегает по моему лицу, пытается насмотреться на меня перед тем, что она собралась сделать, и в этом взгляде нет отвращения или снисхождения к лузеру.

— Что, Бет?

Не могу сдержаться, продолжаю прыгать с небоскреба, называю ее по имени, делаю то, что ей нравится. Она несмело тянется ко мне, и я уже слышу хрипы и визги за соседним столиком, они раздражают. Выключаю их, отдаюсь своей глупости, ловлю Ложечку за затылок, чувствую, как она вздрагивает и пытается отпрянуть, но поздно. Ее губы — мои губы. Самая идиотская мысль, которая пришла мне, когда я начал целовать Бэйли, что надо было очки на лоб сдвинуть. Мешают. Точно прочитав мои мысли, Бет потянулась к ним пальчиками и сдернула с моего лица, продолжая отвечать на ласку, позволяя мне все больше и больше, и вот я уже коснулся ее языка, ощущая, как от этого по телу маленькой спорщицы прокатилась дрожь. Ей нравится? Ей нравится! Но она все равно выныривает из моих объятий, а я как дурак подслеповато щурюсь и не вижу ее лица. Что на нем? Что сейчас случилось, ответь, Бет?

Вместо ответа слышу хруст стекла под ее каблуками. Ах, вот оно что… Даже полегчало резко, выжигая досуха ту теплую розовую карамель, что внезапно начала растекаться у меня в животе. Бет Бэйли — обычная богатенькая дрянь. Поздравляю тебя со вступлением в Ита, Вита, Фита, ты этого достойна.