Мой парень – снеговик

– Спасибо! – обрадовался Заболоцкий и одобрительно хлопнул рукой по плечу, но почему-то меня. Я едва не закашлялась. И что это у него за тяга к тактильным контактам?! Савка резво побежал в сторону столовой, а я смогла, наконец, прожеваться.

– Зачем? – спросила Ленку. – Он же не отдаст!

– Не отдаст, так отработает, – пожала плечами подруга, – или будет вечно благодарен.

– Ага, жди! – фыркнула я. – Впрочем, твое дело. Давай что ли, доедим и третью, а то через пару минут звонок?

Шаньга исчезла тем же наработанным путем, что и предыдущие, и мы, торопливо простившись, разбежались: Лена на физкультуру, а я – на хореографию. Быстро переодевшись (раздевалка примыкала к танцевальному классу), я вошла в зал, где меня уже ждал мой партнер. Ростик приветствовал меня нервным кивком, и я поморщилась. Честно говоря, его испуганно следящий за мной взгляд порядком раздражал. Можно подумать, он с ходу определил, что я потяжелела на полторы уральских шаньги, и теперь всерьез опасался, что не справится с такой непомерной нагрузкой. Фунт вот никогда не смотрел испуганно, даже когда выпадал из реальности, а потом неожиданно в неё возвращался, обнаруживая себя в паре со мной. Я вздохнула и поздоровалась с Ростиславом, сделала это ласково, что, похоже, насторожило его ещё больше.

– Почему не разминаемся? – раздался строгий вопрос Нонны Витальевны, нашего преподавателя хореографии, и мы с Ростиком, поспешно с ней поздоровавшись, встали у станка. Через пятнадцать минут разминка была закончена, и Нонна Витальевна объявила, что сегодня отрабатываем танец Феи Драже и Принца Аршада, что, в общем-то, было ожидаемым, раз нас пригласили на занятие вдвоем. Хореография была адаптирована под ученические возможности и умения, но две простеньких поддержки в ней были оставлены, и я невольно почувствовала себя виноватой в обжорстве, заметив, как затравленно съежился Ростик. Тем не менее, он с первого раза смог меня подхватить и даже поднять, и вот, с высоты роста партнера, я обозрела не только весь танцевальный класс, но и всю свою творческую карьеру в целом.

А ведь я танцую главную партию, подумалось мне, и еду с ней покорять Америку! Кто бы мог помыслить такое в первом классе, когда мне не доверили даже роль Первой Мыши (не путать с мышиным королем) и я прыгала с остальными статистами в усато-хвостатой массовке? Первую Мышь (она отличалась от прочих тем, что обнаруживала и грызла рождественский пряник), кстати сказать, играла Ленка. Она ещё до школы занималась танцами и умела двигаться грациозно и в такт музыке. К сожалению, дальше блистательного дебюта дело не пошло: подруга была маленького роста, и если для Мыши это подходило (мышь она мышь и есть), то по мере взросления стало проблемой. Да и сама Груздева, то ли поняв, что главной партии ей в будущем не видать, а все прочие презрев, то ли не выдержав гимназической учебной нагрузки, а, может, и попросту обленившись, после начальной школы хореографией стала заниматься неохотно и к десятому классу окончательно с ней завязала.

Нонна Витальевна включила музыку, и репетиция пошла веселее: гениальное произведение Чайковского действовало вдохновляюще даже на нас, скромных гимназистов. Прозвенел звонок, но учительница сделалась только требовательнее, заставляя по нескольку раз отрабатывать одно и то же движение, доводя его до идеала. Отпустила она нас только ближе к четырем, то ли добившись желаемого совершенства, то ли осознав, что сегодня его уже не получит.

Я сомневалась, что Лена меня дождется, но она проявила чудеса дружбы и подкараулила меня возле вестибюля.

– Наконец-то! – с облегчением воскликнула подруга, отрываясь от переписки по мобильнику. – За это время Ростик мог уже в настоящего Щелкунчика превратиться!

– Он сейчас вроде как принц, – заметила я, радостно улыбаясь от того, что часть пути домой проведу в приятной компании.

– Ну, в настоящего принца он точно не трансформируется, насчет этого я не беспокоюсь, – насмешливо фыркнула Ленка, и мы одновременно протянули номерки дежурному.

Быстро одевшись (насколько возможно быстро, учитывая теплые штаны, носки, шапки, шарфы и варежки) мы покинули здание гимназии и проделали это с большим энтузиазмом: всё-таки время пятый час, а в перспективе ещё домашние задания по техническому циклу. Во дворе школы сновали ученики, а некоторые даже, как игривые щенки, валялись в сугробах, хотя у первой смены занятия давно закончились, а у второй были в самом разгаре. Мы с Леной, шутливо толкаясь, спустились по ступеням и направились к воротам.

– Эй, груздь-сыроежка! – раздался резкий окрик, и мы, озадаченно переглянувшись, обернулись.

К нам подкатывала, недобро усмехаясь, Валерия Бычкова в сопровождении неизменной свиты: двух девушек из класса, Гадельшиной Гульнары и Хвостиковой Елизаветы.

– А эта почему ещё здесь? – недоуменным шепотом обратилась ко мне Ленка.

– Она английским дополнительно занимается, – вспомнила я. – В Америку ехать готовится.

Не успела подруга выразить свое отношение к данному факту, как была атакована Бычковой: