Мой парень - сущность

– Если тебя простили Небеса, почему ты не можешь сделать того же? – Вике казалось, что логика очевидна. – Они ведь именно этого и добивались, подсунув тебе то тело, в котором нельзя было бы жить иначе. Разве не понимаешь? Рожденный без ног, не может отрастить их, что бы он ни делал. Так же и ты, наверное, не мог бы ничего поделать со своим стремлением. Я не знаю, конечно, точно… Но думаю, что так, раз тебя приняли в ангелы. Наверное, ты невероятно сильно обуздал свои стремления, раз оказался здесь. Прости себя и начни новую жизнь. Быть ангелом, говорят, очень здорово! К тому же, та жизнь ведь не была твоей единственной. Наверняка ты был много раз хорошим и добрым парнем, и помогал людям. Ты уже вспомнил прошлые жизни?

– Да. Всего их было восемнадцать.

– Я права? Ты ведь был праведником?

Он не смог сдержать улыбки:

– Был. Даже монахом был.

– А я вот свои жизни еще не вспомнила, – пожала плечами Вика. – Отчего-то не торопятся они возвращать мне воспоминания.

– Наверняка есть какая-то причина, – сказал он. – Мне мои открыли, чтобы доказать мне же, что я не зло во плоти. Думаю, что в твоей биографии были вехи, которые, наоборот, имеет смысл от тебя скрывать. Вряд ли Миндобра просто позабыло вернуть тебя память…

– Я еще не думала об этом в таком ключе… – сказала она. – Полезно побеседовать по душам с «ровесником»… Может быть, я была Гитлером? Наполеоном? Или мадам де Помпадур? – рассмеялась она.

Алехандро обратился деликатно, проигнорировав ее шутку:

– Феврония, прости меня еще раз за мое прошлое поведение. Я очень хочу общаться с тобой. Ты классная девчонка. То есть ангел... Давай будем рядом сидеть на занятиях и вместе ходить в столовую?

– Отличное предложение, полностью поддерживаю, – сказала она. – А как тебя звали в предпоследней жизни?

– Почему в предпоследней?

– Думаю, что ты вряд ли захочешь слышать лишний раз последнее человеческое имя…

– Ты права. В предпоследней жизни меня звали Александром, это другая форма моего истинного имени. Бывают же совпадения...

– Здорово, а меня звали Викторией, или просто Викой, – она протянула ему руку для рукопожатия, он принял и пожал. – Будем знакомы, Сашка! – рассмеялась она.

– Счастлив познакомиться, Виктория!

Макс долго отговаривал себя от этого шага. Его приятель Дэн все время подшучивал над его чувствами к человеку, всегда выбирая именно эту формулировку – «человек». София не была для него личностью, достойной называться по имени. Скорее он даже об этом и не задумывался. Дэн был еще молод и не познал на своей шкуре всех тягот снизошествия.

Арт же, напротив, был очень сдержан в оценках. Он сам не отошел до конца от событий восьмидесятилетней давности, когда снизошел до девушки-комсомолки и члена партии, которую по донесению анонима обвинили в шпионаже и расстреляли без суда и следствия. Он отомстил всем: группе доносчиков, судьям, исполнителям, их родителям, семьям, потомкам, и напоследок дальним родственникам. Сейчас он находился на стадии мелкого мальчишечьего пакостничества потомкам дальних-дальних родственников. Хотя, те были уж точно ни в чем не виноваты, даже по меркам вселенского равновесия. Но нет-нет, а Арт разгонял тоску тем, что склонял кого-нибудь из них напиться, изменить жене, или дать в морду кому-нибудь, кто превосходит бедолагу в массе килограмм на тридцать. Макс не одобрял таких методов своего лучшего друга, но чувства Арта были ему хорошо понятны. Он не мог винить того в превышении должностных полномочий, ведь каждый демон заглушал крик души так, как мог.

Арт тогда, как и Макс сейчас, не знал, как помочь своей человеческой избраннице стать для него подходящей. Он сопоставимо страдал, избегал встреч с ней, но нет-нет да срывался раз в несколько месяцев... Тогда у них случались бурные огненные ночи. Но на утро его Зоя с каждым разом кашляла все сильнее и сильнее... Дело бы кончилось для Арта очень плачевно, если бы не вмешались советские власти. Смерть от людской руки можно хоть как-то пережить, направив гнев на виновников. Но смерть любимого человека от собственных рук для демона невыносимо тягостна, как вечно ноющая незаживающая рана.

Максимилиан долго обдумывал совет Арта прибегнуть к помощи отца, хотя считал, что это безнадежно. Ведь когда тот обращался за помощью к своему, демон-прародитель даже не предложил Арту сделку, настолько проблема сына была ему безразлична. Но Арчибальд, такого было истинное имя друга, убеждал Макса, что видел в его ситуации некие иные перспективы.

Итак, он все же решился унизиться, забыв о гордости, и поговорить с отцом. Макс послал ему огненное сообщение традиционным способом, хотя многие демоны давно уже пользовались для связи сотовыми и интернетом. Он посчитал, что отец оценит этот отголосок прошлого: высшие демоны чтили традиции. Вскоре пришел ответ, что родитель готов принять его в своей резиденции в десять.

Макс явился без опозданий, ведь отец не прощал непочтения в виде непунктуальности никому, даже самому себе.

– Мой сын! Максимилиан. Как же долго ты не вспоминал обо мне!