Мой парень – волк

— Мишка! — почему-то сразу решил: что-то нечистое с племянником. Это я почувствовал сразу на вокзале. Его запах… Он походил на мой. Но и не походил… Напоминал, но очень отдаленно, запах другого человека… Я снова задумался о природе его странного аромата.

Прислушался. Племянник сопел в подушку. Рядом размеренно дышала Вера.

Значит, снова моей занозой в заднице стала ОНА!

Так, а что она, собственно, делает? Я натянул обратно футболку и джинсы, которые снял, чтобы не разорвать при превращении в волка, спустился вниз, на первый этаж.

Лена носилась со скоростью света, если это вообще возможно. Жутко грохотало все, к чему она прикасалась, и самое интересное, она явно искренне считала, что не производит никакого шума. Потому что, уронив на пол огромную сковороду, которая хранилась там со времён моего покойного дядьки, девчонка зашипела, будто призывала студента в аудитории к тишине.

Честно сказать, наблюдать за ней — одно удовольствие. Скрываясь — другое.

Ночью она щеголяла в микроскопических трусах и лёгкой майке. Такой, сквозь которую просвечивают соски, если грудь немного замёрзла.

Но сейчас в содержимом тонкого предмета одежды, который одеждой и назвать-то язык не повернется, было все в порядке: грудь ходила ходуном, то выныривая из декольте, то снова пропадая, когда девушка наклонялась.

Она развернула настоящие военные действия: пыталась забаррикадировать дверь.

Довольно сомнительное действие, если учесть, что весь дом пропах мной — волком. То есть сюда решил бы проникнуть только самоубийца.

Или две девушки с ребенком, наверное.

Тот ещё отряд самоубийц.

— Шшшшшш — снова зашипела кому-то в ночи Ленка, выпятив свой аппетитный зад.

У меня даже во рту пересохло. Что это? Она увидела меня и решила соблазнить? Что ж, у нее это очень хорошо выходит. Даже больше того скажу: только это у нее и выходит, по-моему.

Я напрягся. Внутри все подобралось.

Думаю, об этом мечтает каждый мужчина до восьмидесяти: чтобы красотка с отменной фигурой сама подставила свой прекрасный зад в темноте.

Я даже сделал пару шагов вперед, протянул руки, чтобы взять ее за талию. Прижать к себе..

И…

— ШШШШТО за табуретка тут попалась! — продолжила свою деятельность Тряпкина, разогнувшись и вставая в полный рост.

Видение прекрасного, наливного зада пропало.

Вместо него обнаружилась растерянная девчонка посреди груды хлама.

Да что тут происходит, в самом деле?

На всякий случай принял нейтральное выражение: спрятался в темноте, чтобы не было видно внушительного стояка.

Где-то в отдалении завыли волки — в последнее время все чаще приезжают полулюди, полуоборотни к старой липе. И с этим нужно тоже что-то делать, потому что люди в своей звериной ипостаси могли навредить жителям немногочисленных деревень.

— Зачем так пугать? — зашипела девчонка.

— И не думал даже, — встал поудобнее, потому что член налился кровью так, что стоять было крайне неудобно. — Даже боюсь спросить, что ты делаешь здесь в час ночи. Приспичило в туалет?

Глава 12. Лена

Утро разбудило запахом блинчиков, которые так любит печь Верочка. Я потянулась в постели и подумала, как легко развеиваются ночные страхи при свете летнего солнышка и привычного вкусного запаха еды.

Натянув короткие джинсовые шортики, веселую розовую майку, пошла во двор, где уже носился с бумерангом Мишенька.

С трудом умывшись нереально холодной водой в покосившемся рукомойнике, оглянулась.

Улыбающаяся Верочка уже накрывала на стол в тени дерева.

— Завтрак готов!

Кажется, подружку мою все устраивало.

Я огляделась. При свете дня дом и вся территория с покосившимся деревянным забором не выглядела уже такой печальной, но и довольно пригодной для жилья тоже не казалась. Как тут вообще можно долго жить? Не понятно.

Своровала блинчик со стола и глядела, как к Мишке присоединился Паша. Заметив, что я за ним наблюдаю, насмешливо поднял брови. Я резко отвернулась, от чего сама себя хлестнула хвостом. Пашка радостно захихикал.

— К столу! — напомнила грозная Верочка.

Мальчишки (по-другому назвать Пашку не получалось, настолько взъерошенный вид был у него этим утром), с гамом уселись на лавку, и начали уплетать наготовленные Верочкой блинчики, разведенный со сметаной творог и вкусные булочки, купленные нами на вокзале, помявшиеся за время дороги в сумке.

Верочка сидела во главе стола, словно матрона и предлагала варианты, чем нам заняться: пойти на речку, пройтись по деревне или вообще рвануть на экскурсию в Кижи.

Мне же сидеть не хотелось. Запивая блины чаем с молоком, я стояла рядом, оглядываясь, вернее стараясь не смотреть на Пашку, и, как норовистая кобылка, все время поднимая ноги, когда казалось, что не травка их щекочет, а вездесущие жуки.

Потянувшись за очередным блином, столкнулась пальцами с Пашкиными. И тут же одернула руку. Он тоже. Но если я смущенно отстранилась, давая ему возможность взять с тарелки лакомство, он наоборот, свернул блинчик трубочкой, и не отрывая темного своего взгляда от меня, принялся его есть, наигранно довольно закатывая глаза.