Мой парень – волк

— А что, если я с тобой хочу пообжиматься? Не разрешишь? — он резко опустил голову и впился в меня своими черными глазами, в которых танцевали канкан все черти ада.

Я даже растерялась. Воздух будто бы ватой встал в горле, и было невозможно трудно ответить, но я все равно нашла в себе силы и привела самый главный аргумент:

— Ты тут мне не придумывай! Я на тебя сестре пожалуюсь!

Но эта угроза на него не подействовала так, как я думала. Конечно же, он решил поддержать перепалку и сказал самое веское, важное, то, что может прекратить на корню спор между половозрелыми людьми, в каком бы он ключе не велся, сказав:

— Дура!

Я только закатила глаза. Ну как можно серьёзно говорить с этим человеком, скажите мне пожалуйста?

И вообще, как с ним можно говорить, когда мое сердце разрывается на несколько частей. Одна часть рвется искать пропавшего малыша, вторая часть бьется в бесконтрольной ревности к Натали, а третья… Третья часть алчет его объятий. Мне жутко захотелось вернуть его руки туда, где они и были до этого, чтобы эти горячие ладони скользили по бедрам, груди, вжимали в его стальное тело, будто бы отлитое из бронзы.

И поэтому я тоже поступила также, как обычно поступают взрослые, умные. Воспитанные люди. Я сказала:

— От дурака слышу!

Пашка хмыкнул, и, не сводя своих греховных глаз (которые, скорее всего, он унаследовал от какого-нибудь кровожадного пирата из своей родни), пророкотал:

— Вот двадцать пять лет девке, а мозгов как не было, так и нет!

Я запыхтела как закипающий чайник, но потом подумала, что, рассорившись, делу не помогу. И решила проглотить все ругательства, что уже щипали язык.

Паша с удовольствием наблюдал за внутренней моей борьбой и даже языком цокнул, выражая одобрение.

— Думаю, нам надо вернуться к началу, я практически впервые протянула ему руку дружбы.

— Согласен.

И мы вернулись к дому Натали. Тут Павел напрягся, это я увидела по его спине- она прямо ходуном заходила. Он сделал мне знак остановиться и замолчать, и пропал в темноте высаженных вокруг дома деревьев.

Я заволновалась. Зачем ему понадобилась Натали? Неужели ее разглагольствования о сексе все-таки повлияли на него? И он пошел за добавкой, потому что не получил сейчас того, что ему так нужно?

Но Пашка оказался как всегда выше всяких похвал. Через несколько мгновений он объявился снова, держа в руках какие-то листья. Он мял их и обнюхивал, а когда листья превратились с кашицу, пустив белесый сок, лизнул кончиком языка.

Тут же скривился и сплюнул на землю.

— Это очень плохо, — сказал он тут же помрачнев.

— Что такое? Что случилось? — заволновалась я, и от накативших эмоций схватилась за его руку.

И тут же отпрянула — казалось, что меня ударило током, обдало кипятком, ударила молния. В общем, мне снова жутко захотелось впиться губами в его губы.

Паша, озадаченный находкой, моего состояния не заметил и, подняв голову, сказал мне:

— Веру отравили этими листьями, и Миша тоже их пробовал. Потому он и стал медведем, а Вера..

Я тут же вернулась с небес на землю. Боже мой! Как же так?!

— Так! Это сделала Натали! Но зачем ей травить ребенка?

Паша почесал подбородок и ответил медленно, размеренно:

— Она его не травила. Эти листья старой липы, древнего дерева с проживающим внутри духом. Его листья пробуждают спящий в человеке дух, если он есть и совершенно безвредны, если его нет.

Я снова скривилась. Все никак они эти сказочки не оставят!

— Значит, нам нужно скорее найти Мишеньку!

— Медвежонка найти будет довольно просто в лесу, — хмыкнул Паша.

— Слушай, я знаю, что нужно делать! Позвони Петру! Ведь малыш с ним! — осенило меня.

— Да? И как, интересно, он ответит мне? Рычанием? Через шкуру? — Пашка насмехался, но я видела, что он обеспокоен.

— Паша. Все это кажется мне довольно странным. Вернее, уже не кажется мне странным, но ты прав! Нам надо срочно искать Петра!

— Думаю, далеко они уйти не смогли бы, и не трудно предположить, куда. Поэтому сделаем так. Ты остаешься дома, ждешь нас, а я бегу в лес.

— Вот еще. Я тоже пойду в лес!

— Зачем, позволь узнать?

В его голосе закипала нетерпимость, как это часто бывает, когда говоришь одно и тоже, а тебя не слышат. Но это меня не остановило.

— Пойдем!

И я ринулась по тропинке вперед, в чащу леса. Обернулась. Павел тяжело вздохнул, изобразил говорящий жест "рука-лицо" и неспешным шагом пошел за мной.

— Слушай, я не могу тебе даже словами передать, как ты мне надоела своими этими женскими штучками!

— Знаешь, ты мне этими мужскими штучками тоже жутко надоел. Это же надо! Я ему свою помощь в поисковой экспедиции предлагаю, а он отказывается!

— Твоя поисковая экспедиция накроется медным тазом, как только мы войдем в лес!

— Ах извините! А сейчас мы что, по-твоему, не в лесу?

— Эта часть хожена-перехожена, здесь постоянно гуляют деревенские, и не думаю, что два медведя будут там гулять и учиться есть жуков.

— Фууу!

— А ты думала, медведи только малину с куста едят?

— Так! Хватит рассусоливать! Срочно бежим!

— Куда?

— Думай как медведь! И сразу поймешь, куда идти!

— Я не хочу думать, как медведь. Я сейчас думаю как животное.

— Угу. Как волк.

— Как волк!