Мой парень – волк

Депрессия легко лечилась Мишенькой, и мы все вместе летом отправлялись на пляж, зимой-на лыжную базу, а весной или осенью ездили в город в развивайки или в кино, потому что в нашем районном центре отродясь ничего веселее мелких ЧП вроде пожаров или драк алкоголиков не было.

Все было хорошо в дружбе нашей, если бы не постоянное упоминание Верочки о своем брате Пашеньке. Хотя сейчас, да и тогда, когда я с ним познакомилась, на Пашеньку он совершенно не тянул, а являлся настоящим Павлом. Вот так, с придыханием, Пааавел, я и называла его какое-то время. До тех пор, пока он не умер для меня. Совсем.

Глава 4. Паша

Вера дозвонилась до меня только с пятого раза. Предупредить, что едет ко мне в гости. Да не одна, а с чемоданом без ручки. Со своей подружкой. Ленкой Тряпкиной. Не очень хорошо помню её, только как что-то очень похожее на прозрачную моль.

Блондинка, она была похожа на вытянувшуюся макаронину — прозрачную, длинную. И всегда смотрела на меня, замирая.

Это раздражало ужасно. Глянешь из окна — вроде бы веселая девчонка, смеётся, болтает, а как придет к нам в дом — молчит и смотрит во все глаза.

Довольно непривлекательные зрелище.

Так. Да что я о ней думаю, как приедет, так и уедет. Другое дело, что наконец-то Вера согласилась привести моего родного племянника — Мишеньку.

— Вер, слушай, тут такое дело, может быть, лучше я к вам приеду? — решил сделать ход конем.

— Паша, ты обещаешь и обещаешь. А приезжаешь редко. Так что в этот раз я сама приеду. Вернее, мы, — в голосе Верочки смех и веселье.

— Да я же о вас забочусь! — пытаюсь достучаться до ее здравого смысла, но ничего не выходит.

— Думаешь, нас испугает бардак в твоей берлоге? — она смеётся, даже не представляя, насколько далека от истины. Их бардак не испугает, потому что моя берлога давно превратилась в волчью нору. Их испугает ВСЕ.

Чешу макушку, думая, какие ещё слова найти, чтобы отговорить сестру от поездки к себе. Или просто предложить ей жить с гостями в гостинице в Петрозаводске, обещая полную экскурсионную программу. В любое место, кроме моего дома, разумеется.

— Паша, мы приедем ненадолго, ты можешь не переживать.

Да, увидя мой дом, они сбегут оттуда в первые полчаса. Пешком. Сквозь буераки.

— Вер, а может быть…

— Никаких "может", — обрывает меня Верочка. — Мы уже купили билеты. Скоро будем.

Я вздыхаю.

Ну как донести до нее мысль, что жить у меня — не лучшая идея? Что тут может выжить только умалишенный, или отщепенец какой, или умалишенный отщепенец.

Ну или волк, как я.

Мне-то все эти удобства побоку. Я сросся со своим внутренним зверем. Мы с ним нашли общий язык.

Я даже выкупил территорию вокруг заповедного леса, возле волшебной липы, чтобы сюда приезжало как можно меньше людей, никто не обживался и не заполнял тут пространство своими домами, детьми, машинами.

Волк должен жить в лесу, в берлоге, без всяческих изысков.

А тут чутье мое подсказывает, что вся моя жизнь сразу перевернется, как только ДВЕ женщины и один ребёнок окажутся в моем доме.

Да дом перестанет походить сам на себя, это точно. Все встанет с ног на голову и ещё какой-нибудь позой.

Черт, и ведь никак не отделаться от них.

— Ладно, буду вас ждать. Вер, а что ты с собой эту Тряпкину-то тащишь? Нафига она тебе?

Верочка смеётся.

— Ну, на самом деле, это была ее идея.

Тут я застываю, удивленный. Надо же! С чего бы этой бессловесной моли ехать ко мне в лес, в деревню?

— Дело в том, что молодой человек Леночки готовится сделать ей предложение, и она…

— Согласилась и не поедет сюда? — перебиваю, обнадеженный.

— Конечно, нет! — голос ее звучит грубовато и безапелляционно. — Она хочет все обдумать, в тишине и покое, чтоб никто не влиял и не отвлекал.

Я злюсь.

— Ну так пусть едет в Африку какую-нибудь!

— Паша, ты очень жесток, — Верочка обижается. — Ленка мне как сестра. Она во всем помогает мне и поддерживает. И я тоже хочу ее поддержать. Она не признается в том, что сомневается, что боится принять такое решение. Просто я иду к ней навстречу.

Мне хочется зарычать. А что, и зарычу. Попозже. В лесу.

— Ладно, черт с тобой. Делай, что хочешь!

— Паша, я думаю, тебе пора немного социализироваться. Ты слишком груб. — В Вере снова просыпается мамаша, которая следит за всем и готова делать замечания на всё подряд, а это значит, что пора прекращать болтать и пора прощаться.

— Ладно, ладно. Буду социализироваться. — Она не знает, что мне этого не нужно. Вернее, никак не поймет. Думает, что мне чего-то не хватает: общения, людей.

На самом же деле, чем меньше людей вокруг меня, тем лучше. Мне хватает и пары оборотней для того, чтобы дружески пообщаться и снять сексуальное напряжение.

Кстати, о последнем. Натали пропала и уже давно не приезжала.

Не то, чтобы я скучал по этой стерве, но пока только она отлично справлялась со своей ролью подружки волка.

Мимолётные связи в клубах с молоденькими партнершами не давали такого эффекта, как секс с Натали. С ними нельзя было позволить себе все, что хотелось.

А хотелось многого…

Черт. Бестолковые мысли. Бестолковые разговоры.