Мой пациент – Гитлер. Психоанализ фюрера

Сам Гитлер считал своим главным достоинством несгибаемую волю. Был ли он прав, зависит от того, что понимать под «волей». На первый взгляд вся его карьера свидетельствует о том, что он и в самом деле обладал исключительной силой воли. Он хотел стать великим и, начав с нуля, в течение всего лишь двадцати лет осуществил это намерение, достигнув таких высот, о которых даже сам, наверное, не мечтал. Разве это не характеризует его как волевого человека? Вместе с тем у нас есть серьезные основания сомневаться в его качествах, ибо, как мы видели, в детстве и в юности Гитлер был существом абсолютно безвольным. Он был ленив, не умел трудиться и вообще был не готов совершать какие-либо усилия. Все это не очень вяжется с представлениями о волевой личности. На мой взгляд, дело здесь совсем в другом: то, что Гитлер называл «волей», на самом деле было связано с теми страстями, которые сжигали его изнутри и заставляли искать пути их утоления. Воля его была сырой и неоформленной, как у шестилетнего ребенка (по точному замечанию Шпеера). Ребенок, не знающий, что такое компромисс, капризничает и закатывает истерику. Конечно, можно сказать, что он проявляет так свою волю. Но правильнее все-таки взглянуть на это иначе: он слепо следует своим побуждениям, не умея направить фрустрацию в нужное русло. Когда Гитлер не видел возможностей для достижения своей цели, он просто топтался на месте и работал только для того, чтобы сводить концы с концами. До начала первой мировой войны у него не было ни малейшей идеи, ни плана, ни направления в сторону какой-то цели. И если бы не политическая ситуация, сложившаяся после войны, он скорее всего продолжал бы плыть по течению, может быть, стал бы где-то работать, хотя при его недисциплинированности это было мало реально. Пожалуй, ему бы подошла роль торговца товарами сомнительного качества, успех которого зависит от умения уговорить покупателя. Но ожидание Гитлера было вознаграждено. Его фантастические устремления и его дар убеждать неожиданно соединились с социальной и политической реальностью. Он стал агентом реакционного крыла армейского командования, который должен был не только шпионить за солдатами, но и вести среди них пропаганду милитаристских идей. Так, начав с малого, Гитлер постепенно стал монополистом в торговле товаром, который пользовался огромным спросом у разочарованных и смятенных «маленьких людей” и в реализации которого были кровно заинтересованы сначала армия, а затем и другие влиятельные группы, – таким товаром были идеи национализма, антикоммунизма и милитаризма. Когда он доказал на этом поприще свою состоятельность, немецкие банкиры и промышленники оказали ему финансовую поддержку настолько щедрую, что он получил возможность захватить власть.

Слабость воли Гитлера проявлялась в его нерешительности. Многие из тех, кто наблюдал его поведение, отмечают, что в ситуации, требующей принятия решения, его вдруг начинали одолевать сомнения. У него была привычка, свойственная многим слабовольным людям, дожидаться в развитии событий такого момента, когда уже не надо принимать решения, ибо его навязывают сами обстоятельства. Гитлер умел манипулировать обстоятельствами, чтобы нагнетать обстановку: он подбрасывал в топку побольше дров, перекрывал все пути к отступлению и доводил ситуацию до точки кипения, когда уже нельзя было действовать иначе. Таким образом, мобилизуя всю свою изощренную технику самообмана, он избегал необходимости принимать решения. Его «решения» в действительности не были «волевыми», они были скорее принятием неизбежности fait accompli[47]. Приведем только один пример. Представляется сомнительным, что он заранее вынашивал идею завоевания Польши, ибо с симпатией относился к стоявшему во главе польского правительства реакционному полковнику Беку. Но когда Бек отверг сравнительно мягкие требования Гитлера, тот пришел в ярость и стал нагнетать напряженность в отношениях с Польшей. В конце концов единственным выходом из положения оказалась война.

Избрав ту или иную линию, Гитлер проводил ее с непоколебимым упорством, которое можно было бы назвать «железной волей». Чтобы разобраться в этом кажущемся противоречии, остановимся коротко на понятии воли. Прежде всего, я бы предложил различать «рациональную волю» и «иррациональную волю». Под рациональной волей я понимаю энергичные усилия, направленные на достижение некоторой рациональной цели. Такое целеустремленное поведение требует реализма, дисциплины, внимания и умения не предаваться сиюминутным влечениям.

С другой стороны, иррациональная воля – это побуждение, в основе которого лежит иррациональная по своей природе страсть. Действие иррациональной воли можно уподобить разливу реки, прорвавшей плотину. Она заключает в себе огромную силу, но человек – не хозяин ей: он ею захвачен, подчинен, является ее рабом. У Гитлера была сильная воля, если понимать под этим волю иррациональную. Но его рациональная воля была слабой.